"Владимир Перемолотов. Очерки альтернативной истории или рассказы про Ирокезовых " - читать интересную книгу автора

Ирокезов младший нагнулся и в мгновение ока в его руке оказался камень.
Отец, успевавший все видеть и обо всем думать, крикнул:
- Порох!
Но было поздно!
Кусок кремня уже вырвался из кулака Ирокезова младшего и буравил
воздух, приближаясь к разбойнику. В одно мгновение камень догнал беглеца и
ударил его по шлему. Кремень, возомнивший себя птицей, скользнул по
касательной, едва чиркнул по стали, но и этого оказалось достаточно.
Маленькая искра, родственница могучей молнии, соскочила со стального
шлема разбойника...
Не произошло бы ничего страшного, если б она упала на землю, подобно
своей старшей небесной сестре, или на дерево, цветок или камень, но она
упала на бочонок...
Земля содрогнулась от грохота и священная гора, словно не вынеся
людского вероломства, разверзлась под ногами разбойника...
Так была разрушена Фудзи, которую после этого стали называть в народе
Фудзи-Яма ...


Одиннадцатая история

Ирокезов старший долго ворочался на своём ложе без сна.
Вернувшись из дальнего похода, он первым делом принес жертву
Зевсу-Олимпийцу, справедливо полагая, что если б не Зевс, то могло бы быть
еще хуже.
Неудачи преследовали его уже вторую неделю. Легкие на подъём и быстрые
на ходу они уверенно шли за ним, успевая проникать в самые неожиданные
места - от солдатского нужника, до ставки Главнокомандующего, а теперь еще и
это ...
Холода в городе наступили внезапно. Лютый холод сковал реку и заставил
жителей забиться в дома. Но хуже всего, конечно, было то, что замёрзла
акватория порта, подвоз хлеба из Африки прекратился, и призрак голода встал
над городом. Даже специальные ледокольные триремы, вызванные из Сиракуз, не
смогли пробиться к полису. Вмороженные в море, они маячили где-то на
горизонте, там где блеск льда смешивался с блеском холодного неба, ни на шаг
не сдвигаясь с места.
Флаг-адмирал отряда, по льду, на собачьих упряжках, сумел все же
добраться до города и теперь по утрам, вместе с Императором возжигая
благовония в храме Зевса, смотрел, как сиракузцы ломами и земледельческими
тяпками пытаются освободить из ледовых объятий обросшие диковинными ледяными
украшениями триремы.
Противостояние в природой давалось не легко. Обмороженных уже считали
сотнями. Неслыханное дело! Даже бронзовые цепи на невольниках пришлось
заменить на веревки! Правда, на общественной нравственности это никак не
сказалось - бежать никто из рабов не пробовал, ибо все, даже даки и фракийцы
понимали, что любого, рискнувшего убежать ждет смерть от холода и голода.
Жизнь в Помпеях замирала, и не было, казалось, силы, способной вернуть
ее к жизни.
Утром Ирокезова старшего разбудил императорский гонец, вручивший
народному герою депешу. Круглая печать на витом шнуре с изображением совы,