"Владимир Перемолотов. Повесть о страданиях Гаврилы Масленникова" - читать интересную книгу автора

встрече несказанно. Зачем пришел ты ко мне?
Объяснил Гаврила со всевозможным вежеством, что попал во дворец
случайно - не было у него намерения тревожить Великого Человеконенавистника.
- А иду я в замок Ко, совершать подвиг.
- Плюнь на него - советует ему Петр Митрофанов - Ты своими подвигами
себе только грыжу наживешь. Иди-ка ты лучше ко мне в гвардию. Я тебе
жалование положу, а ты будешь моих соседей разорять. Эвон у меня их сколько.
Показал ему Петр на стену, а там надпись: Враги престола. А под ней
поименно все окрестные царские фамилии выписаны и портреты висят, чтобы,
упаси Бог, не проглядеть, кого либо в горячке и не спутать. Походил Гаврила
вдоль стены, почитал подписи, видит народу набирается порядочно.
Человек 600.
- Ай да сволочь - думает Гаврила с некоторой, впрочем, долей
восхищенияДа тут работы года на три..-, но говорить ни чего не говорит, так
как запахов еще ощущать не может.
- Так как? - спрашивает Петр, - Подумать надо - степенно отвечает
Гаврила - Дело не шутейное. Поворот в судьбе.
Обрадовался Петр Митрофанов, обниматься полез.
- Думай - говорит - да отдохни с дороги.
Схитрил тут Гаврила.
- Занедужил я, Ваше величество.
Прислал бы ты ко мне какого ни наесть лекаря.
Тут огорчение наползло на лицо Петра Митрофанова.
- Нет у меня лекаря. Помер наверное.
- Как так? - удивился Гаврила - без лекарей нынче нельзя.
- Извини уж, брат, пытать я его отдал.
Угостил он Гаврилу кубком вина заморского и повел пыточные камеры да
тюрьму показывать. Идет Гаврила носом хлюпает, а по сторонам поглядывает,
все примечает. Где стража стоит, где места потаенные имеются, где проходы в
другие помещения.
Весь дворец обошли они. Все камеры и пыточные стенды осмотрели, а
напоследок подарил ему Петр Митрофанов набор пыточных инструментов золотых
да серебряных, с каменьями самоцветными. Принял Гаврила этот знак внимания и
в похвалах придворным умельцам рассыпался. И действительно, с такой любовью
и умением были они изготовлены, что пытаемые (особенно из интеллигенции)
получали такое эстетическое удовольствие, что боли почти и не чувствовали.
Спрятал Гаврила инструмент за пазуху. Тут гонги ударили, поднялся шум
во дворце - оказалось, обед наступил.
Посадил Петр Митрофанов Гаврила за свой стол. Прибежали слуги резвые,
стали напитки да заедки предлагать.
Едят они, разговаривают. Гаврила все на спиртное налегает, лечится и
рассказывает хозяину о своих подвигах. Еще пуще захотелось Петру Митрофанову
оставить у себя славного героя. Начал он его уговаривать, чтоб остался, а
Гаврила ни в какую. Охмелел он от горячительных напитков, осторожность
потерял. Ругаться стал, и до того разошелся, что прилюдно Петра Митрофанова
сволочью международного масштаба обозвал. От таких слов Петр даже чувств
лишился. А когда очнулся, только глазом мигнул. Подхватили славного Гаврилу
за руки, по голове крепко вдарили, да выволокли из-за стола.
- Запереть! Стеречь пуще глаза!
Потеть не давать! - закричал вслед Петр Митрофанов.