"Николай Переяслов. Подводный реванш " - читать интересную книгу автора

данным, погибло сто восемнадцать человек...
Что же касается общемировой картины, то за последние сто лет в истории
подводного плавания погибло свыше двухсот подводных лодок (из них около
сорока - после Второй мировой войны), на которых утонуло около пяти тысяч
человек. Причем, эта цифра не учитывает потери подводных лодок во время
ведения боевых действий...

... Короче, вовсе к тому не стремясь, я вдруг снискал себе репутацию
обладателя одного из самых полных досье по авариям на подводных лодках, чем
заслужил даже благодарность Гусакова, отдавшего под публикацию моей хроники
весьма щедрые объемы газетной площади в двух августовских номерах и затем
еще несколько раз допечатывавшего факты из нее в течение сентября-октября,
когда в делах с "Курском" наступало затишье и нужно было срочно чем-то
удерживать читательское внимание.
Гусаков вообще старался делать все быстрее и интереснее других изданий.
Так, например, мы первыми опубликовали полученный из Видяево от
командированной туда Исламовой список членов экипажа "Курска", якобы
купленный ею у одного из морских офицеров за восемнадцать тысяч рублей.
- Врет ведь, кокетка, - прочитав на летучке полученное сообщение,
привычно выругался Гусаков. - Список она наверняка добыла от какого-нибудь
штабиста через постель, а денежки оставила при себе... Но куда деваться?
Дело сделано, так что придется еще и премию давать.
И, предваренный Машкиным рассказом о восемнадцатитысячной сделке с
одним из военных чинов, добытый ею в Видяево список был тут же опубликован
на страницах "Молодежной правды". Опубликование этого списка одновременно в
мурманском приложении "Молодежной правды" и у нас вызвало откровенное
недовольство командования ВМФ России, и особенно - Северного флота. Нашу
газету обвинили в неполноте приведенного перечня членов команды, а также в
нецелесообразности его обнародования в данное время. "Никто не делает из
этого военной тайны, - подчеркнула в своем очередном обращении пресс-служба
ВМФ, - однако мы считаем некорректным опубликование списка моряков,
находящихся сейчас на лодке, в то время как идут напряженные спасательные
работы..."
Но, впрочем, негодующие окрики нам приходилось выслушивать не только по
поводу опубликования списка. Примерно в те же дни мы поместили у себя
стихотворение малоизвестного поэта с московской окраины Марьино - Геннадия
Милованова (опус которого, честно говоря, я выбрал из кучи аналогичных
стихов главным образом за то, что, взглянув на обратный адрес, увидел там
тот же самый район Москвы, в котором жила Ленка), и оно вызвало ничуть не
лучшую реакцию, чем и опубликование списка:

Тонут люди в Баренцевом море.
Бьются волны о пустой причал.
И надрывно в безутешном горе
Чайки белокрылые кричат.
Гибнут люди в холоде и мраке,
Не дождавшись помощи извне;
Для кого-то снова на бумаге
Все они, как видно, не в цене.
Да и беды, видно, не случайны,