"Наталья Перфилова. Увидеть Париж и разбогатеть " - читать интересную книгу автора

- Но мы же с тобой не крали, драгоценности попали к нам случайно... Их
что, по-твоему, нужно было контрабандистам вернуть? Или государству?
- Не шуми, Юль. Мое мнение ты знаешь, а вот Петино могло с нашим и не
совпасть...
- Да я ему всего то и не рассказала. - Призналась Юля. - Съездила к
твоему ювелиру где то через пару месяцев, когда все успокоилось, обменяла
бриллианты на деньги, положила их в банк... С Петей мы тогда уже вместе
жили, но он ни разу не спросил меня, сколько средств у меня на счетах
осталось после пожара. О деньгах мы заговорили впервые, когда я ему машину
дорогущую подарила на день рождения...
- Отказывался? - Удивилась я.
- Представь себе, да. - Вздохнула подруга. - Пришлось показать ему
сберкнижку, чтобы он убедился, что я не последнюю копейку на него потратила.
- Ну, а как ты происхождение денег объяснила? Ведь когда склад сгорел,
ты при всех горько плакала и убивалась, что осталась почти нищей...
- А ты тогда сказала, что поможешь... - напомнила Юля. - Это все
слышали, вот я и сказала, что это ты мне такую сумму перевела на счет... Не
смотри на меня так, это же почти правда. Ты спокойно могла взять эти камни
себе, и никто бы не узнал, а ты мне отдала... Чтобы помочь...
- Не оправдывайся, Юль. Ну, сказала и сказала... Мне все равно,
главное, чтобы тебе было удобно. Поехали в ваше агентство, не терпится
узнать подробности произошедшего с Дианой.
- Я специально предложила "Надежду" Пете открыть, и оформила все на
него. Так он занимается привычным для себя делом, и не мается от того, что
сидит у меня на шее. - Все никак не могла успокоиться Юля. - Гордый он
очень.

ГЛАВА 6.

Ивакин, увидев нас на пороге своего кабинета, кажется, даже не
удивился. Поднял от бумаг голову, кивнул нам на кожаный диван у стены и
снова уткнулся в записи.
- Посидите минутку, - буркнул он. - Сейчас дочитаю...
Мы молча уселись на прохладное мягкое сиденье и замерли. Меня такой
холодноватый прием немного обидел, но если вспомнить обстоятельства нашей
последней встречи с Петром, то я вполне понимала, что один мой вид напоминал
Ивакину преступление, невольным соучастником которого я его сделала тогда,
четыре года назад. Я до сих пор не знаю, как он относится к тому, что я
убила мужа на его глазах, да еще и имела наглость притянуть его, как
лжесвидетеля, для своего оправдания. Он полностью подтвердил во всех
инстанциях мои слова о том, что Сергей покончил с собой, но со мной после
той ночи не разговаривал ни разу. Он настойчиво избегал встречи, да и я не
горела желанием обсуждать эту проблему. А потом я уехала во Францию и совсем
потеряла и Ивакина, и Юлю из виду... Возможно, Петр до сих пор проклинает
меня за то, что я повесила на его душу такой тяжелый и неприятный груз...
Ивакин за эти несколько лет изменился. Стал солидней, взрослее и даже,
пожалуй, красивей. В моей памяти он отложился молоденьким взлохмаченным
юнцом в потертой кожаной куртке. Сейчас передо мной сидел высокий солидный
молодой человек в дорогом костюме, рубашке, при галстуке. Щеки гладко
выбриты, волосы уложены... Вот только глаза, в тот момент, когда он мельком