"Наталья Перфилова. Не трепите Богу нервы " - читать интересную книгу автора

Шишковых среди местных жителей считалась интеллигентной: отец - агроном,
мать - ветеринар. Материально жили неплохо, у девочки всегда были игрушки,
книги, неплохая одежда.
В девяностых годах жизнь в деревне незаметно стала меняться. Из-за
отсутствия финансирования закрылась мясо-молочная фабрика, на которой
работала Таисья Шишкова, совсем разладились дела у местной МТС - половина
тракторов и комбайнов просто не могла выйти в поле по причине отсутствия
исправных запчастей, вторая половина, кое как доведенная за зиму до ума,
старательными руками трактористов угрожающе скрипела, намекая тем самым, что
и она в любой момент может превратиться в балласт. И без того мизерную
зарплату не платили по полгода, а затем выдавали молоком, зерном, мылом,
досками... Нищета подступила вплотную к домам крестьян. Постепенно она
начала сквозить из всех щелей сельского быта. Значительная удаленность
Гусихина от города играла огромную роль в экономическом положении местных
жителей. Все мало-мальски работоспособные мужчины подались в город на
заработки, дома появлялись редко, с подарками и деньгами, потратить которые
здесь в деревне было практически не на что. Магазины стояли пустые, витрины
кое-как были заполнены товаром до этого годами пылящимися на складах - крупы
вперемежку с мышиным дерьмом, платья фасона 70-х годов и ужасающе траурных
расцветок. Из-за отсутствия денег закрылся Дом Культуры, единственное место,
где молодежь проводила досуг.
На фоне всего этого в сельской местности буйным цветом расцвело
пьянство. Никогда раньше в Гусихине столько не пили. Днем люди кое как еще
ходили на свои рабочие места в полуразвалившемся колхозе, но к вечеру в
деревне вряд ли можно было найти хоть одного трезвого представителя мужского
пола. Пили все: молодые и старые, больные и здоровые, холостые и женатые.
Самогон в огромном количестве гнали в каждой хате. Женщины еще как то
держались, нужно было заниматься огородом, кормить детей, содержать дом,
несмотря на это хозяйства постепенно приходили в упадок: домики, раньше
радовавшие глаз яркими расцветками поблекли, скособочились заборы,
совершенно ни у кого не возникало желания поправить разбитую грузовиками
дорогу. Частенько отключали электричество, телевизор устойчиво ловил только
один государственный канал. Несмотря на все это в тысяча девятьсот девяносто
пятом году Гусихину торжественно присвоили звание города. Одному богу
известно, чем это было вызвано, а главное, кому нужно. Счастливые
новоиспеченные горожане отмечали это событие бурно - не просыхали и не
ходили на работу в течении почти недели.
Тысяча девятьсот девяносто седьмой год ознаменовался для семьи Шишковых
несколькими важными событиями: во-первых с интервалом в полгода умерли отец
Марины и сестра Таисии Владимировны. Евгений Васильевич замерз в сугробе,
после ссоры и драки в процессе совместного распития спиртных напитков, как
было сказано в заключении местного участкового. Семье он оставил самогонный
аппарат в отличном состоянии и сломанный мотоцикл с коляской, колеса с
которого были проданы года два-три назад. Сестра же матери Светлана
Владимировна, напротив, оставила семье Шишковых очень даже приличное
наследство. Светлана, в отличии от Таисьи, еще в тысяча девятьсот семьдесят
пятом году уехала в город, окончила диковинные тогда курсы стенографисток,
устроилась секретаршей в очень приличную организацию. Благодаря уму,
житейской хватке и внешней привлекательности она вскоре вышла замуж за
своего начальника - вдовца. Получила Светлана от этого брака многое -