"Алессандро Периссинотто. Моему судье " - читать интересную книгу автора

неправда. Ты убил жителя другого мира, и те, кто с ним одной породы,
рассчитаются с тобой. Люди этой породы ненавидят и, когда удается,
истребляют друг друга, но не потерпят вторжения извне.
Потому-то я и заторопилась. Противно, когда они дышат тебе в затылок.
Вплоть до вчерашнего дня моя работа заключалась в том, чтоб обнаружить брешь
в их защите, слабое место, куда можно их поразить. Я пыталась разоблачать их
происки, выставлять на всеобщее обозрение их спесь, достойную Короля-Солнца,
и добиваться, чтобы судебные решения подтверждали: государство - это не они.
Как ты знаешь, у меня ничего не вышло. Мне даже кажется, что ты добился
большего, по крайней мере оказался действеннее. Но ты совершил убийство, и
волею судьбы, случая или провидения именно мне выпало охотиться за тобой,
именно я должна отдать тебя им на растерзание.
Вот почему я заторопилась. Думала, чем раньше мне удастся отделаться от
этой докуки, тем скорей я вернусь к расследованиям, которые меня
по-настоящему интересуют.
Но к счастью, ты мне помог. Теперь я знаю, что меня по-настоящему
интересует именно это расследование. Похоже, как раз ты - брешь в их защите.
Разумеется, я стану вести свое собственное расследование, но не
отказываюсь также и от твоей информации.

* * *

Дата: Понедельник 10 мая 09.12
От кого: [email protected]
Кому: [email protected]
Тема: Продолжим разговор

Иногда я задумываюсь, до чего нелепое сложилось положение. Вам,
господин судья, приходится извиняться передо мной, перед убийцей, -
извиняться за то, что не поверили в мое преступление. С ума сойти. Сейчас,
похоже, мой черед просить прощения, но если мы продолжим в том же духе,
боюсь, этому не будет конца.
Потому давайте вернемся к тому, на чем остановились в прошлый раз, к
той самой автозаправке, где я повстречал судью с охраной.
Я говорил, что испугался тогда, но не сказал насколько. Думаю,
выражение "наложил в штаны" тут подходит как нельзя лучше. Кишки у меня
скрутило, будто в них вцепилась чья-то рука и давай тянуть, будто из живота
у меня вот-вот появится уродец-инопланетянин. И тогда я решил остановиться,
отказаться от побега, явиться с повинной. Мне сразу полегчало, это состояние
описывали в XIX веке: блаженство наказания после ужаса преступления.
Было уже четыре утра, и я ехал по Турину. Но как люди приходят с
повинной? Идешь в комиссариат и говоришь: "Я убил такого-то"? Я представил
себе голое казарменное помещение, стены, до половины выкрашенные серой
масляной краской, - немаркие и моются легко. Я представил себе сонного
караульного (так это называется?), он выглядит заспанным, даже когда
бодрствует. Подумал, как неловко ему будет беспокоить начальника в такую
рань, как неприятно находиться там со мной, а то и страшно.
"После, - подумал я, - в более человеческое время".
Город словно вымер. Я поднял козырек у шлема и вдохнул ночную свежесть,
которую очень скоро отравят выхлопные газы. Вы, господин судья, когда-нибудь