"Анри Перрюшо. Сезанн " - читать интересную книгу автора

двухсотлетние вязы (их пришлось срубить: во время революции на них повесили
нескольких дворян), профессора и лица судейского звания сталкиваются с
канониками и высшими духовными чинами. Экс истинно благочестивый, город.
Если отличительную особенность бывшей столицы Прованса составляет скопище
"августейших" вдов и престарелых дворян, то не менее характерна для нее и
сутана. Иезуитов и капуцинов здесь больше чем достаточно. Они вносят нотку
своеобразия в чуть грустное, дремотное очарование этого тихого города, где в
легком плеске журчащих фонтанов слышится старая как мир песнь.

***

В этом сонном городе (каких-нибудь двадцать семь тысяч жителей)
предметом постоянных разговоров для всех служит один человек. Дворянство не
удостаивает его вниманием. Буржуазия презирает его, держит на расстоянии и
втайне завидует ему. В народе он вызывает ревнивое восхищение.
Этого пятидесятилетнего, ладно скроенного человека зовут Луи-Огюст
Сезанн. Тяжелое, лишенное растительности лицо, высокий, с залысинами лоб,
две волевые складки меж резко очерченных бровей - внешность буржуа времен
Луи-Филиппа, буржуа, который собственноручно штопает себе одежду и вряд ли
может быть заподозрен в пристрастии к каким бы то ни было метафизическим
бредням. Взгляд его тверд и в то же время ироничен. "Башковит!", как говорят
в том краю, да, башковит, спору нет. И он это наглядно доказал.
В 1650 году, примерно в период расцвета Экса, нищие горцы, влачившие
жалкое существование в Чезане - городке, затерянном в Приморских Альпах, -
пришли из-за гор в Бриансон. Путь их был недолог, так как не более двадцати
четырех километров отделяет эти два пункта, расположенные по обе стороны
того знаменитого Женеврского перевала, которым в ходе истории поочередно
пользовались Ганнибал, Цезарь и Карл VIII; и они, эти горцы, несомненно, не
чувствовали себя здесь на чужбине, поскольку Чезана - местечко французское и
по языку и по обычаям - входила тогда, и долгое время спустя, в состав
Бриансонского края <В описываемую эпоху фамилии обитателей Чезаны были самые
что ни на есть французские: Бланше, Бувье, Ру, Мартэн, Фор, Тисселан, Понсе,
Мансон и т. п. В 1713 году согласно Утрехтскому договору Чезана разделила
участь бриансонских долин восточного склона, которые Франция обменяла на
Барселонскую долину. Позднее, по мере того как итальянские географические
названия офранцуживались, Чезана стала Сезанной.>. Переменив место
жительства, пришельцы приняли имя родного городка и стали называться
Чезаннами, или Сезаннами, или же Сесаннами, фамилия их еще долго писалась
по-разному.
В Бриансоне Сезанны не разбогатели. Один из них, Блэз, сапожничал и был
значительно богаче чадами (у него их была целая дюжина), нежели звонкой
монетой. Сезанны, по крайней мере некоторые из них, снова пустились
кочевать. В Эксе с 1700 года обосновался Дени Сезанн, чья семья тоже
разрослась, но нисколько не разбогатела. Цирюльники, портные - вот кем стали
экские Сезанны; казалось, им вовек не суждено выбиться в люди. Внук Дени
Сезанна, Тома-Франсуа-Ксавье, родившийся в 1756 году, в свою очередь,
захотел попытать счастья где-нибудь вне Экса и отправился портняжить
километров за двадцать к юго-западу, в маленькое местечко Сен-Закари,
расположенное по ту сторону Регеньясской горы. Ему было на роду написано
умереть там в 1818 году, преуспев ни больше и ни меньше, чем преуспел любой