"Анри Перрюшо. Поль Гоген " - читать интересную книгу автора

и палисандровое дерево. Животными, привлекшими его младенческие взгляды,
были ламы с длинными "лебедиными шеями", стада которых наводняли рынки Лимы,
южно-американские ястребы с красными лапами и голубоватой шеей, которые
опускались на крыши, построенные в виде террас. Он не знал, что такое дождь,
потому что в Лиме практически дождей не бывает, зато он привык к подземным
толчкам, потому что в Перу почти каждый месяц случались землетрясения. И
мужчины и женщины с цветной кожей были для него не диковинкой и редкостью, а
тем, что повседневно его окружало.
К Алине и ее детям были приставлены двое слуг - маленькая негритянка и
китаец, это считалось делом обычным. По правде сказать, редкое место на
земном шаре могло бы похвалиться таким этническим разнообразием, как
перуанская столица Лима, насчитывавшая восемьдесят тысяч жителей. Люди, в
жилах которых текла "голубая кровь", чистокровные африканцы и азиаты,
индейцы, недавно спустившиеся с гор, жили здесь по соседству с мулатами, с
cholos (помесь индейцев и белых), zambos (помесь индейцев и черных) словом,
это было смешение всевозможных кровей. Цвет кожи местных жителей был всех
мыслимых оттенков и так же разнообразно было их телосложение и лепка лиц.
В этой шумной и пестрой среде малыш Поль впитывал первые жизненные
впечатления. Жители Лимы любили посмеяться, пошуметь, они охотно предавались
радостям и удовольствиям. Лима, "город королей", жила в довольстве и
счастье. Ее разноцветные дома придавали ей праздничный вид. Президентский
дворец на Пласа Майор был выкрашен охрой. Собор оранжево-розового цвета,
местами отливал зеленым, синим, желтым. Там и сям на коричневом и сиреневом
фоне фасадов выделялись красные и зеленые балконы. Броская, кричащая
пестрота, но она гармонировала с яркой переливчатостью лимской толпы.
Местные женщины одевались только в шелка и атлас. Они шили из них юбки,
sayas. Иногда эти юбки были настолько обтянутые, что бесстыдно подчеркивали
их формы. На душу населения в Лиме на туалеты расходовалось больше денег,
чем в Париже или в Лондоне. Женские туфельки шили из атласа. Даже мулатки
низшего сословия носили шелка и увешивали себя драгоценностями. Роскошь была
страстью всего города. Состоятельные семьи каждые четыре года меняли
обстановку в доме. Устраивались торжественные приемы и балы. Стены гостиных,
пак стены церквей и монастырей, были сплошь увешаны произведениями
искусства - картинами, вывезенными главным образом из Испании и Италии[11].
А какие теплые в Лиме ночи! Здесь почти не бывает ниже 12 градусов.
Комната, где малыш Поль жил со своей сестренкой Мари и
служанкой-негритянкой, выходила во внутренний двор. Каждый раз, когда часы
били час, в ночи раздавались звуки флейты - это играли serenos - дозорные,
охранявшие город. Пропев "Ave Maria purissima", серенос объявляли, который
час, потом восклицали: "Да здравствует Перу!" - и сообщали, какая погода:
"серено" или "тремблор", то есть "ясно" или "землетрясение".
"Тремблор" - малыш Поль проснулся: перед ним на стене вздрагивал
портрет дона Пио. Дон Пио покачивался, не сводя глаз с маленького Поля.
В другой раз ночью Поль заметил, как во дворе, освещенном бледным
светом луны, какой-то человек спускается по лестнице с террасы на крыше.
Человек медленно спустился вниз. Медленно приблизился к двери детской.
Переступил порог. Подошел и остановился у детской кроватки.
Это был сумасшедший, живший при доме. Домовладельцы в Лиме несли особую
повинность, так называемый "налог на помешанных" - каждый из них обязан был
содержать сумасшедшего. Этих несчастных сажали на цепь на террасах-крышах.