"Лео Перуц. Смерть мастера Лоренцо Барди" - читать интересную книгу автора

обстрелу, и многие распрощаются с жизнью, сраженные стремительными
ядрами.
Лоренцо же еще предстоит творить великое - ведь он пока даже не
закончил "Святое семейство".
Но Лоренцо отвечал ему: "Мне уже не совершить много великих дел. Ибо я
понял: мы не знаем своих врагов. Поверь мне: одно дело - разить неприятеля в
жестоком бою, другое - убивать людей, чьих нежных детей ты гладил по кудрям.
Давая клятву герцогу, я еще не понимал, что это такие же живые люди, как
мы. Вам, кто находится снаружи, они представляются крошечными фигурками,
мелькающими по-над стенами и беззвучно падающими, когда в них попадают ваши
снаряды. Я же слышу их предсмертные стоны. Издалека вам видно, как они молча
делают свое дело и, когда приходит иx час, молча валятся !!'edаземь. А я - я
вижу, как они живут и умирают!
Порой, Джан Розате, я почти забываю, что должен отомстить за отца.
Хромой лев на моем гербовом щите - это и есть мой отец. Он часто приходил на
свидание к Бьянке, юной супруге Якопо Андреа, нежно любившей его, и покидал
ее прежде, чем начинал брезжить рассвет. Но однажды он оступился на
тесной потайной лестнице, выходившей в сад, и расшиб себе ногу. Так он
пролежал несколько часов, не в силах сдвинуться с места. И когда наступило
утро, его обнаружили слуги и сообщили о нем своему господину Якопо, который
пришел и зарубил его мечом".
Когда Лоренцо замолчал, Джан Розате сказал: "Ты уже отомстил, мой друг.
Нам бы никогда не удалось взять крепость без твоей помощи. Но теперь твоя
работа закончена. Так вернись же к нам для новых дел! Тебя зовет герцог,
слышишь? Тебя зовет герцог!"
Но Лоренцо - Лоренцо подпер голову рукой и долго молчал. Потом он
заговорил: "Передай герцогу, о Джан Розате, что я не могу оставить крепость.
Скажи ему, что со мной случилось то же, что со львом на моем гербовом щите.
Скажи ему, что я разделил печальную участь своего отца. Я упал и расшиб
себе ногу. Я не могу покинуть дом врага; я хром".
И Джан Розате с недоумением воззрился на него, тщетно пытаясь вникнуть
в смысл его слов. Как раз в этот момент через сад проходила Джованнина с
тонкой трепещущей вуалью на белокурых волосах. И они распустились и ниспали
ей на плечи, когда она нагнулась за двумя цветками, лежавшими на ее пути.
Ее улыбка была подобна той, какою многие живописцы наделяют своих мадонн, и
тогда Джан Розате вернулся к своим и сообщил герцогу, что Лоренцо хром.

Лоренцо выпустил кисть из руки и сказал: "Сегодня я больше не смогу
тебя писать, Джованнина. Твой лоб прорезала глубокая морщина, которой я
раньше у тебя не замечал".
И Джованнина отвечала ему: "Утром я навещала больных и раненых и
слышала их стоны. Утром я была в комнатах, где лежат мертвецы, и слышала
стенания жен и всхлипы детей. Будь проклят герцог!"
Но Лоренцо сказал: "Я не испытываю ненависти к герцогу. Я благодарен
ему! Ибо я понял: красота есть даже в злом и враждебном. Взгляни на шатер
Мавра - тот, что из багряного шелка и выделяется на фоне остальных, как алая
капля крови на огромном белом саване! Взгляни на громогласные морт_!!e8ры,
сверкающие на солнце подобно кострам! Все в мире красиво и существует лишь
потому, что красиво. Видеть вещи, Джованнина, это значит побеждать их!"
И Джованнина слушала его, затаив дыхание, как вдруг Лоренцо замолчал и