"Лео Перуц. Ночи под каменным мостом. Снег святого Петра" - читать интересную книгу автора

чешские повстанцы проиграли бой при Белой Горе потому, что на имперской
стороне командовал Тилли, а чешский полководец, граф фон Мансфельд, застрял
в Пльзене, или же потому, что чешская артиллерия была неправильно
расположена, а венгерские вспомогательные силы практически не принимали
участия в деле. Все это чушь. Чешские повстанцы проиграли бой при Белой Горе
потому, что Петр Заруба тогда, в саду при гостинице, не имел ума спросить у
хозяина: "А как это, приятель, ты подаешь двенадцать таких роскошных блюд
всего лишь за три богемских гроша? Ведь это, дружок, экономически
невозможно". Нет же, вместо этого он позарился на дешевизну. Вот таким-то
образом Чехия потеряла свою свободу и стала австрийской, и у нас теперь есть
императорская и королевская табачная монополия, военно-морская школа,
император Франц-Иосиф и процессы о государственной измене. И все это потому,
что Петру Зарубе мало было честной чешской требухи, которой его кормила
хозяйка, и он-таки поел за столом императора!

III. РАЗГОВОР СОБАК

Однажды, в зимний субботний полдень 1609 года, еврей Берл Ландфарер был
схвачен в своей каморке, которую он снимал в домике на малой набережной
пражского гетто, и отведен в тюрьму Старого Града, называемую местными
евреями "Пифоном" или "Рамзесом" в память о египетских узилищах. На
следующее утро его должны были повесить на живодерне между двумя собаками и
таким образом лишить бренной жизни и предать вечной смерти.
Этот самый Берл Ландфарер всю свою жизнь терпел одни несчастья. С юных
лет ему ничто не удавалось. Он перепробовал много профессий и, несмотря на
все свои труды и мучения, оставался до того бедным, что даже по субботам
носил ветхую будничную одежду, которую не снимал годами, в то время как у
других было принято на каждый полугодовой праздник шить новый костюм. В
последнее время он стал скупать в окрестных деревнях шкуры, которые
продавали ему мясники-христиане, но именно в этом сезоне им вдруг вздумалось
заломить по двенадцать крейцеров за шкуру, хотя на рынке она шла по восемь.
Его соседи по набережной говорили, что если Берл Ландфарер возьмется
торговать свечами, то солнце наверняка перестанет закатываться. Если с неба
посыплются дождем дукаты, шутили другие, он будет сидеть у себя в комнате, а
вот если дождь будет из булыжников, то они уж точно не минуют его головы. Не
было порога, о который он бы не споткнулся. Когда у него был хлеб, он не мог
доискаться ножа, а если случалось и то и другое, то обязательно недоставало
соли.
И то, что в святую субботу его оторвали от радости праздника и уволокли
в тюрьму, тоже относилось к области невезения. При этом нельзя сказать,
чтобы он был вовсе невиновен, ибо полной несправедливости не бывает в Божьем
мире. За день до того он купил у какого-то солдата подбитый куньим мехом
зимний плащ и бархатный кафтан с откидными рукавами, причем цена всего этого
добра ему самому показалась слишком мизерной. Он и понятия не имел о том,
что господин полковник Страссольдо, командир гарнизона в Старом Граде,
которому император по случаю тревожного времени предоставил неограниченные
полномочия, за два дня до того под страхом виселицы запретил торговцам
покупать что-либо у солдат, если только те не предъявят на то письменного
разрешения своего капитана. Дело в том, что в то время в Праге
бесчинствовали солдаты, которые совершали грабежи и кражи со взломом во