"Ник Перумов. Русский меч" - читать интересную книгу автора

на него кто-то...
Почуяли неладно.
Но да мне-то что, я иду себе, насвистываю, топориком так слегка
помахиваю... Далеко до гостей моих было, нипочем бы обычному человеку не
разобрать Ликиных слов - а я вот разобрал и, верите ли, нет - пробрало
меня от них до самой печенки. Вот ядрена кочерыжка, знает девка свое дело,
не зря ее отец-настоятель главной поставил, ко мне отправляя... умный,
видать, черноризец, мозги жиром еще не заплыли...
Потому как не имели слова Лики ничего общего ни с "Отче наш", ни с
"Богородицей", ни вообще с какой-либо молитвой. Заклятие это было, именем
их сильномогучего Бога запечатленное заклятие, изгоняющее бесов. Так вот в
чем оно дело-то, значит... Да, смекнули умные головы, что не с хоругвями
да святыми образами ко мне в гости ездить надобно, а присылать вот
таких... "Верные, не знающие сомнений", - не про таких Стругацкие Аркадий
с Борисом писали, да уж больно точно сказано. Потому как Изгоняющий хоть с
малейшим сомнением - уже не изгоняющий.
Так что гости у меня оказались и впрямь знатные. "Экзорцисты"
по-импортному, "бесов изгоняющие" по русскому строю. И притом из лучших -
потому как не требовались ей, Лике сей окаянной, ни молебствования, ни
ходы крестные, ни святая вода, ни образа... Ничего, кроме нательного
креста да веры ее. И правильно, потому как со всеми другими я бы
справился... Ух, молодец же ты, настоятель неведомый, быстро соображаешь,
хорошо, толково... Жаль только, нельзя тебя теперь в живых оставлять.
Больно много знаешь... или же слишком о многом догадываешься.
Меня завидев, Ярослав качнулся навстречу. И - не шагнул, не прыгнул,
а как-то очень плавно, мягко потек навстречу.
- Стойте! Нельзя сюда! - он выбросил руку, то ли стремясь задержать,
то ли предупреждая... Я отшвырнул его в сторону - одним ударом, как
встарь, как в лихом кулачном бою на льду Волхова, когда сходились
Славенский Конец с Плотническим... Хоть и обучен ты, паря, новомодным
своим штукам, когда одним пальцем стену бетонную пробивают, а против
настоящей силы тебе, видать, еще стоять не приходилось.
Ярослав всхлипнул и осел.
Лика не обернулась - тянула и тянула на одной ноте свое тягучее
песнопение; а там, в Васюшкиной избе - я знал - катается сейчас по полу,
корчась и тонко визжа от боли, мохнатый серенький клубок, и торчащие
руки-ноги бессильно колотятся о доски. И не он один. И в бане, и в овине,
и на гумне, - всюду кричат, исходят одному мне слышным воплем те, кто мне
помогал. И - кому помогал я. Помогал и оберегал...
Домовой не выдержал. Да и не мудрено - вера в Лике чувствовалась
такая, что, казалось, скажи она сейчас, за неимением горы, дальнему лесу -
"иди и встань рядом!" - послушаются деревья и вся армия лесных хозяев
ничего не сможет сделать.
Домовой не выдержал. Он внезапно возник прямо на крыльце, напротив
творящей свое дело Изгоняющей - верно, бедняга совсем ополоумел от боли и
страха. И - в последнем проблеске уже гасшей жизни увидел меня.
- Спаси-и-и... - только и успел выдавить он, уже охваченный яростным
белым пламенем.
Вспарывая душу, по мне хлестнул бич, усаженный острыми шипами.
Древняя ярость толкнулась в сердце - впусти, позволь, как раньше, врага -