"Елена Первушина. Короли побежденных" - читать интересную книгу автора

блистать отсутствием действительно не стоит. О причинах моего затворничества
в тардском Храме и так уже ходят самые разные слухи. Упорствуя, я порчу
репутацию всей семьи.
Так поехать?
Но как быть с наказанием, которое я выбрала для себя год назад?
По асенским законам аристократа осудить невозможно. Но тем строже
должны мы следить за собой. Если даже боги заранее простили все мои
проступки ради древности моей крови, то я все равно отвечаю перед собой за
смерть Энгуса.
А уехать из столицы во второй раз будет очень тяжело. Асены слишком
непохожи на другие народы, а потому мы можем быть счастливы только на своей
земле, среди своих. Известно, как страдает человек, если ему отрежут руку.
Ну а что происходит с самой рукой? Она просто гниет и распадается.
Посоветоваться с верховной жрицей Храма?
Но она так по-детски благоговеет перед деньгами, которые я плачу за
стол и кров, что позволит мне любую вольность.
За год я так и не решила, как относиться к своим новым сестрам. Я
уважала их отвагу. Они рискнули в одиночку, без помощи мужчин обосноваться
на чужой земле и служить своей богине вдали от родины. Они избавили
ближайшие деревни от необходимости кормить две дюжины девочек-сирот. И
поверьте, быть послушницей гораздо лучше, чем нахлебницей без приданого. Да
и сама я была им многим обязана. Но их вера все же не казалась мне
наилучшей.
В Храме Тишины поклонялись мудрой провидице Балле, и жрицы с
пророческими способностями ценились особенно высоко. Вероятно, оттого эти
женщины были склонны к нездоровому любопытству, а именно в те минуты, когда
их осенял Дар Ясновидения, они частенько казались мне обыкновенными
деревенскими кликушами.
Тут я заметила, что нашла способ не думать о своих печалях, перемывая
кости своим благодетельницам.
Попеняв себе за злоязычие, я села писать письмо нашему ювелиру. Что бы
я ни решила, но нет никакой причины лишать новобрачных их подарка.

***

Разумеется, я поехала. Силы воли мне всегда не хватает.
Портниха за два дня создала нечто скромное, но достойное, из темного
бархата цвета старого дерева (было бы излишне являться на свадьбу в черном).
Мне даже не пришлось лишний раз приезжать в столицу - все мои мерки она
помнила хорошо. А вот отцовского посланника я вконец загоняла. Отец на
радостях прислал за мной наш экипаж, так что я не торопилась и оказалась в
городе уже в сумерках. Возница был мне также незнаком, болтать попусту не
хотелось, и я смотрела на город.
Высоко в небе покачивалась узкая сверкающая лодочка молодого месяца.
Нагревшиеся за день камни домов понемногу отдавали тепло. Колеса
подскакивали на брусчатке, и свет фонаря выхватывал из темноты то
пробившийся меж камней стебель травы, то бегущего по своим делам кота, то
светлые завитки стружки, которые гнал от корабельных сараев ветер.
Столица казалась брошенной, опустевшей. В ней жили сейчас лишь тени и
тайны. Неудивительно, что аристократы играют свои свадьбы ночью.