"Елена Первушина. Ты любишь джаз?" - читать интересную книгу автора

- Трудно сказать. В общем, вполне убедительно.
- Но?
- Но... Не знаю. Сейчас мне кажется, что стоило бы просто сжечь тут
все: и дом, и сад, а пепел развеять по ветру.
- Ты этого действительно хочешь?
- Да, но...
- Тогда пожалуйста.
Он достает из кармана наладонный компьютер, набирает несколько команд,
и вот они уже стоят посреди пепелища, курятся пни от срубленных деревьев, а
над головами раскинулось звездное небо. Зимнее, между прочим, но зачем
обращать внимание на такие мелочи? Ситуация начала нравиться Люсе. Она
отступила в сторону с тропинки, ощупью нашла садовую скамейку, уселась и с
интересом посмотрела на своего внезапного ухажера - ну, что еще ты умеешь?
Он присел рядом и, поразмыслив немного, вновь склонился над клавиатурой, и в
саду появляются приглушенно светящиеся кучи углей. Выглядело это очень
красиво.
- А старик что, действительно был космонавтом? - поинтересовался юный
дизайнер.
- Нет.
- Как же так? Заказчица нам все уши прожужжала, какая для нас честь
воссоздать космонавта номер семьсот-пятьдесят-один, последнего и
единственного. Жирно намекала на скидку.
- Он был в отряде, - объяснила Люся. - Долго. Лет десять. Но так и не
полетел. Семьсот-пятьдесят-один - это просто номер удостоверения.
- А героем тоже не был?
- Это как посмотреть. Вообще-то не был. То есть Звездой Героя его никто
не награждал - да и не за что было, наверное. Ты помнишь школьную
программу - Кикладская война, Греция с Турцией за острова?
- Не помню.
- Ладно, не смущайся, я ее помню только потому, что знала КС,
Константина Сергеича. Россия тогда решила вмешаться в войну, с
миротворческой миссией, как водится, и они набирали добровольцев с первых
курсов медицинских, языковых и, кажется, технических вузов. А КС, на свою
беду, любил Хемингуэя. "Острова в океане" - был такой роман. Ну и Грецию
хотелось на халяву посмотреть. В общем, расписался со своей Ольгой и
потопал.
- И что, стал героем?
- Не героем, а санитаром. Хотя не знаю, велика ли разница. Кажется, он
был ранен. Но ничего серьезного - это точно. Просто работал. Он рассказывал
обычно всякую белиберду: как на станции цистерны со спиртом горели, как они
бутылку французского коньяка нашли в одной вилле. Потом, когда война
закончилась, он остался там еще на год, уже фельдшером. Подружился с пленным
турком-офицером - они там собственные минные поля разминировали. Потом они
долго переписывались, а нам доставались турецкие марки.
- А я думал, он был летчиком.
- Нет, врачом.
- А почему в космос не полетел?
- Потому что никто не полетел. Ты разве не помнишь - Тунгусская
трагедия? Про нее много писали.
- Это когда метеорит?