"Антон Первушин. Война по понедельникам" - читать интересную книгу автора

Вячеслав Красев направлялся, поддерживаемый Нормалью, далеко в сторону от
основного вектора реальности, в которой привык жить и жил последние девять
лет биологического времени в новом для себя амплуа модного писателя.
Да, девять лет из двадцать семи, отмеренных маленьким (меньше макового
зернышка) органом, приобретённым им вместе с нормализацией подсознания,
вторым сердцем и дополнительной парой надпочечников, организующих особый
обмен веществ для организма, способного свободно перемещаться во времени.
Этот крошечный потаённый орган следил за бегом секунд с изумительной
точностью, определяя продолжительность его собственного, теперь уже
независимого, движения по векторам четвёртого измерения. Только Вячеславу
и ещё одному человеку в целой Вселенной был дарован этот уникальный
комплект новых органов, потому что там, где это произошло, уже не
существовало человечества. Там был Мир Всадников, всей величины могущества
которых ни Вячеслав, ни тот второй не сумели до сих пор оценить. При этом
Всадники не являлись гуманоидами - тут сомневаться не приходилось.
И теперь Красев шёл от мира к миру, от одной реальности к другой, в
океане, где царем-повелителем был не простодушный Нептун, а Хронос, один
из самых вероломных и жестоких богов древнего Олимпа, отец громовержца
Зевса, пожиратель собственных детей. Здесь, на Светлой Стороне Времени,
обыкновенный человек не просуществовал бы и мгновения, не уноси он с собой
тонны и тонны громоздкого оборудования, поддерживающего искусственную
среду обитания. Кроме того, этот неосторожный путешественник немедленно
столкнулся бы с проблемой ориентации в иррациональном, постоянно
меняющемся мире. Учёным отдельных эпох удавалось решить эту проблему опять
же с использованием хитроумного многотонного оборудования, но при
реализации этих решений всегда и безусловно имелось в виду, что за точку
отсчёта, нуль координат, в которых предстояло ориентироваться хронавту,
принималось время отправления. Вячеслав же не нуждался в подобной точке
отсчёта. Его Нормаль воспринимала океан Хроноса как единое целое и легко
находила искомое Вячеславом место в пространстве-времени, отдавая затем
команды новым органам в его усовершенствованном теле. Красеву оставалось
только идти вперёд и, как результат, он всегда попадал в нужную ему точку
континуума.
Он и шёл. Он шёл от мира к миру, от реальности к реальности, нигде не
задерживаясь надолго. Одни миры были ему хорошо знакомы, другие - в
меньшей степени, кое-какие (возможно, "новообразовавшиеся") - незнакомы
совсем.
Он миновал альветвь, описанную им однажды в романе "Распятие", вызвавшем
истеричные вопли в стане наиболее одиозных критиков на страницах почти
всех известных Красеву "толстых" литературно-художественных журналов.
Здесь русские жили на правах изгоев, утративших родину, подобно цыганам
или евреям в родном мире Вячеслава. Читая впоследствии оскорбительные
выпады в свой адрес, Красев горько усмехался и жалел даже, что он один
имеет возможность видеть и осязать иные вероятности существования
человечества.
"Насколько это всё упростило бы, - думал он порой, - насколько шире стал
бы взгляд каждого человека, насколько глубже понимание. Что бы вы сказали,
дорогие мои, если бы в любой момент могли выбрать мир, в котором вам
хотелось бы жить? И хоть один из вас выбрал бы этот?.."