"Антон Первушин. Миротворцы ("Приключения Ефима Князева")" - читать интересную книгу автора

Василий сдви-нулся с места и, присев, по-дьявольски быстро проскочил между
нападавшими. Те успели уло-вить движение, развернулись и в результате едва
не покалечили друг друга: Пашка заехал Во-лоде кончиком меча в солнечное
сплетение, а Володя рассек своему приятелю ухо.
На плац полилась кровь; Пашка в ужасе завыл. Тут же на месте действия
появился брат Мефодий с белым саквояжем в руках, отвел Пашку в сторону,
посадил на скамейку, матерясь привычно по-черному. Володя наблюдал за этим,
стоя, как истукан, посередине плаца и пыта-ясь сделать вдох. Вдох сделать не
получалось. Тогда к нему подошел брат Василий и резко хлопнул по спине. Вдох
получился, и немедленно грудину прорезала острая боль. Володя со-гнулся и
присел на корточки.
- Ничего, ничего, мальчики мои, - подбодрил незадачливых друзей брат
Василий. - Тяжело в учении - легко в очаге поражения, - и заржал, весьма
довольный своей шуткой.
Самое удивительное, что остальные послушники подхватили его смех.
- Значит, так, - сказал брат Василий, - вы, мальчики мои, могли
убедиться, что ничего не умеете и не знаете. Моя задача заключается в том,
чтобы вы через три недели кое-что уме-ли и знали. Поэтому с демонстрацией
подавляющего превосходства мы на сегодня закончим и перейдем к изучению
основных стоек и поворотов при обороне испанским мечом... Всем лечь и
отжаться двадцать раз!
Занятия продолжались.
Всю последующую неделю брат Василий пичкал послушников таким
количеством новой информации, что по вечерам у Володи гудела голова и
создавалось странное ощущение, будто голова - это сосуд, наполненный до
самых краев водой, и что если сделать неосторожный шаг, оступиться, то
вода-информация расплещется, выльется на пол или землю, теряясь уже
навсегда.
Зато к концу второй недели Володя уже мог легко ответить, чем
отличается, например, рондел от басселарда, или перечислить все известные
разновидности сюрикенов. За эту неде-лю он более-менее освоил короткий
испанский меч, поясной венецианский и итальянский дву-ручник - выходил с
ними в правильные стойки, названия которых казались сначала абрака-даброй на
тарабарском языке, а теперь стали привычными и свободно выговаривались;
нау-чился он и прилично стрелять - эта наука оказалась куда проще
фехтовальной - из "калаш-никова", "узи" и ТТ; мог разобрать любой "ствол" за
несколько секунд, почистить, смазать и собрать.
Впрочем, конкретно к огнестрельному оружию у Володи душа не лежала.
Понимал, ко-нечно, что без изучения пистолетов-автоматов не обойтись, и что
во всех смыслах огнестрель-ное оружие эффективнее клинкового - но ничего
поделать с собой не мог: все ж таки меч - это еще и атрибут веры, символ
принадлежности к особой касте, а с этих длинноствольных пу-калок что взять?
Брат Василий, кстати, и не настаивал, так же делая особый упор на искусстве
владения мечом и кинжалом. Казалось, он сутками может размахивать мечом на
плацу, стара-ясь как можно быстрее приобщить мальчишек к тайнам и таинствам
фехтования.
Смысл и характер физических упражнений тоже изменились со временем.
Теперь брат Василий больше внимания уделял развитию у своих подопечных
реакции и внимания. Практи-ковались такие упражнения как игра с теннисным
мячиком и бег в густом подлеске, перебежки по команде с изменением