"Антон Первушин. Миротворцы ("Приключения Ефима Князева")" - читать интересную книгу автора

журналистов, вполне могла провернуть и акцию с устранением Клеста-Шика, и
последующий арест под любым предлогом всех, кто будет заниматься
расследовани-ем.
Вот так номер! Тогда получается, что уже второй год я содержу двух
членов "Белой стрелы". Как говорится, если гора не идет к Магомету, то...
подохнет или Магомет, или пади-шах.
Впрочем, эта версия тоже имела парочку изъянов. Не верилось Лысому
Гере, что "Белая стрела" является настолько дисциплинированной и серьезной
организацией, чтобы два года подряд без сбоев и накладок готовить
террористическую акцию и последующие "распасы". Где-нибудь бы да
прокололись. Тот же Зимагор по согласованию с Лысым Герой регулярно
прово-дит выборочные проверки личного состава группировки: устанавливает
круглосуточное наблю-дение, прослушивает телефон, проводит тайные обыски
все, как в лучших домах. Компро-мата у него уже на всех накопилось
предостаточно, но чтобы кто-нибудь (в том числе и Пирогов с Улитиным) были
бы заподозрены в нежелательных связях - такого не было. Хотя черт его
знает - может, где-то что-то и прошляпили, не обратили внимания. Или, как и
в случае с заин-тересованным авторитетом, Пирогов с Улитиным используются
втемную, сказали им просто: "Эй, ребята, тут человечка повязать очень надо -
не слишком заняты?". А эти кретины рады стараться...
Нет, тоже не сходится. Не рискнули бы руководители "Белой стрелы"
арестовывать меня руками моих же приблатненных: я же в случае чего молчать
не буду, и тут такое на свет поле-зет - слабо не покажется никому. Если
просуммировать имеющиеся в нашем распоряжении факты, то легко видеть, что
конкретно "Белой стреле" я нужен только в виде хладного трупа, а значит,
смысла нет меня арестовывать, заламывать руки, куда-то везти - грохнуть
втихую у дверей Политеха и дело с концом...
Так и не остановившись на какой-либо из версий, Лысый Гера вдруг с
удивлением обна-ружил, что его наконец доставили по назначению. И
назначением этим оказалось четвертое отделение милиции, что на Заречной.
Пирогов остановил машину, не доехав до отделения метров десять, закурил и
вылез. За ним последовал Улитин, они вышли и быстро о чем-то пе-реговорили
между собой. Потом Пирогов распахнул заднюю дверцу и приказал Гере:
- Вылезай.
- Я все-таки... - Гера снова попробовал покачать права, но Пирогов
болезненно ткнул его в предплечье, чем и прекратил едва начавшиеся
словоизлияния.
Гера не без труда (руки все-таки скованы) выбрался из машины. Пирогов,
покуривая, обо-шел его по дуге, непонятно оценивающим взглядом осматривая.
- Плохо, - сказал он, поворачиваясь к Улитину. - Там сейчас Ривкович
сидит; он мне хоть и приятель, но порой такая зануда.
- Пару раз уроним и водкой зальем, - предложил Улитин.
До Лысого Геры дошло, что речь идет о его скромной персоне, и он
похолодел.
- А водка есть?
- Купим. Вон "Двадцать четыре часа". Схожу и куплю "мерзавчик".
- Давай, - сказал Пирогов.
Улитин зашагал к магазину. А Пирогов тем временем развернулся и двумя
сильными продуманными ударами сбил Геру с ног. Тот рухнул на пыльный
асфальт, подвывая от боли.