"Сомнамбулист" - читать интересную книгу автора (Барнс Джонатан)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Через неделю на Лондонском мосту иллюзионист вновь наткнулся на уродца.

— Мистер Мун!

Сутулая фигура возникла в противоположном конце пролета. Незнакомец приветливо махал Эдварду шляпой. Внешне он напоминал горгулью, слетевшую с городской крыши и беспардонно разгуливающую по городу.— Вы появились чуть позже, чем я ожидал.

Иллюзионист с подозрением окинул взглядом приземистую фигуру.

— Разве мы встречались?

— Неужели вы могли так быстро забыть меня? — Разочарованию уродца не было предела.

— Мистер Крибб? Человечек криво ухмыльнулся.

— Он самый.

Фраза прозвучала скорее как заявление, нежели подтверждение догадки, словно Крибб ни секунды не сомневался в том, что его сразу же узнают. Он протянул левую руку с четырьмя пальцами. Для приветствия.

Мистер Мун предпочел не заметить жеста.

— Мне казалось, вы пообещали, что мы больше не встретимся.

Растерянное выражение на лице Крибба едва не вызвало у Эдварда припадка бешенства.

— Я обещал? Ну, наверное, по отношению ко мне это так и есть. А по отношению к вам... скажем так, время для нас двоих течет по-разному.

Иллюзионист раздраженно фыркнул и двинулся прочь.

Крибб крикнул ему вдогонку:

— Я могу рассказать вам правду о Мухе.

Мистер Мун, хоть и остановился, однако возвращаться не стал. Лицо его оставалось по-прежнему непроницаемым.

— Что вам известно?

Крибб вновь продемонстрировал свою отвратительную ухмылку.

— Давайте прогуляемся.

— Зачем?

— Потому что мы с вами обычно прогуливаемся вместе. Потому что мы должны прогуливаться, потому что мы уже прогуливались. Смотря под каким углом посмотреть, конечно, но месяц назад мы это уже сделали.

— Я слишком занят,— запротестовал Эдвард. Он уже почувствовал, как старый приятель по имени «любопытство» настойчиво дергает его за рукав.

— Просто пройдитесь со мной.

Мистер Мун последовательно изобразил момент замешательства и неуверенности, тяжкий вздох, нарочитый взгляд на часы, намекающий на крайнюю занятость, кивок, полуусмешку и под конец — неохотное согласие.

Вместе они двинулись по Лондонскому мосту.

— Здесь бывали викинги,— словно бы между прочим заметил Крибб.— Девятьсот лет назад они разрушили этот мост[12].— Он оживленно жестикулировал, словно не в меру усердный преподаватель, с первой же лекции пытающийся произвести впечатление на студентов. Интонация его сменилась с разговорной на риторическую.— Скандинавы привязали свои ладьи к опорам моста, к его балкам и брусьям и принялись грести. Идя вниз по течению, ладьи обрушили мост, опрокинули это величественное сооружение в Темзу. Лондонский мост рухнул. Но он был восстановлен. Много раз его восстанавливали. Город продолжает существовать.

— Зачем вы все это мне рассказываете? — поинтересовался мистер Мун, несколько озадаченный импровизированной лекцией по истории.

Крибб промолчал. Складывалось впечатление, будто отвечать на подобные вопросы ниже его достоинства. Вместо этого он обернулся к Эдварду и произнес:

— Вы не из тех, кто смиряется с поражением.

— Верно.

— Вы привыкли распутывать преступления за час или два работы в Архиве, разгадывать загадки, не поднимаясь из кресла, приходить к важному умозаключению в объятиях девушки-уродца в доме миссис Мопсли.

— Откуда вы это знаете?! — Эдвард почти испугался. Крибб пожал плечами.

— Вы сами мне рассказали. Или, точнее, расскажете. Но вам еще столько всего предстоит узнать. Вы не понимаете сути убийства Хонимена. Не знаете, откуда Мухе известно ваше имя. У вас столько вопросов.— Он помолчал.— И чудовищно мало ответов.

— Если вы что-то знаете, предлагаю сказать вам это сию секунду. Иначе мне, возможно, придется привлечь на свою сторону силу закона.

— Пожалуйста.— Теперь Крибб походил на раздосадованного, но не утратившего милосердия директора школы.— Не надо мне угрожать. У меня связаны руки. Существуют определенные правила.

— Чего вы хотите?

— У всех преступлений есть подоплека, мистер Мун. Все убийства происходят в результате замысловатой последовательности событий. Порой эти события длятся часы, дни, недели. Чаще это вопрос нескольких месяцев или лет. Но иногда, в очень редких случаях, одна-единственная смерть — результат работы целых столетий. Вам недостает перспективы. Я задумал небольшую экскурсию. Хочу показать вам город.

— Я его видел.

— Лондон раскинулся под нами, как огромная книга. Идите за мной, и я научу вас ее читать.

Оставив мост за спиной, они быстро зашагали по Аппер-Темз-стрит, вышли на Куин-стрит, а с нее на Кэннон-стрит, где остановились перед заброшенной, запущенной церковью.

— Церковь Святого Свитина,— поведал Крибб безапелляционным тоном экскурсовода.

Он вошел внутрь. Эдвард последовал за ним.

В перерыве между службами церковь почти пустовала. Запах плесени и ладана густо наполнял воздух. Горстка верных прихожан сидела по скамьям, некоторые погрузились в молитву, другие спали. В одном ряду храпел старый пьянчуга с носом картошкой, отупевший от выпивки. В отсутствие священника или же проповедника они как нельзя лучше олицетворяли заблудшее стадо, лишенное пастуха.

Мистер Мун наблюдал, как его спутник остановился перед алтарем и что-то рассматривал, подняв голову.

— Эдвард! — позвал он.— Идите сюда! Иллюзиониста вновь возмутила фамильярность малознакомого человека.

— Что мы тут делаем?

— Видите? — показал Крибб.

На темной стене, высоко над алтарем, под двумя заплесневелыми херувимами виднелся большой кусок каменной кладки, поросшей мхом, поблекшей от времени и недостатка света, совершенно не вяжущейся с остальной частью здания. Наверное, известняк или песчаник, решил Эдвард.

— И на что же я должен смотреть?

— На лондонский камень, — прошептал Крибб полным благоговения голосом.

Иллюзионист раздраженно уставился на него.

— Существует много историй о происхождении этого города, — начал уродец, не обращая внимания на нервные взгляды разбуженных его голосом прихожан.— Согласно одной из легенд, основателями города были выходцы из Греции. Говорят, что Брут[13] приплыл сюда, ведомый сновидением, ниспосланным ему Дианой, в котором она предсказала всю историю Лондона. «За закатом»,— сказала она.— В этом месте своего повествования мистер Крибб слегка спародировал женский голос.— «За владениями галлов лежит остров. Некогда на нем жили великаны, ныне же он покинут и пустынен. Я подготовила его как убежище для твоего народа. В грядущие годы он станет второй Троей. Род царей пойдет в этой земле от тебя, и весь круг земной подчинится их власти».

Мистер Мун зевнул.

Крибб продолжал. Древняя история плавно струилась с его уст.

— Богиня дала Бруту этот самый камень. Она пообещала, что город будет процветать до тех пор, пока существует камень. Но ее предостережение совершенно ясно — если камень пропадет, город погибнет.— Он окинул взглядом убогий интерьер церкви.— Сказать почести, мне кажется, что мы просто обязаны получше заботиться о нем.

— Очень милая сказочка,— хмыкнул Мун, снова уставившись на камень.

— Это место всегда считалось священным. То, что здесь находилось когда-то, на месте, где мы сейчас стоим, было до основания разрушено Боудиккой[14]. Через несколько лет археологи найдут след ее мщения. Это рубец красной земли, алая нить, тянущаяся через всю историю Лондона. Даже теперь тут чувствуется что-то неуловимое... Вы не находите?

Мистер Мун поморщился.

— Послушайте,— как можно рассудительнее произнес он,— почему бы нам не забыть обо всем этом и не пойти выпить?

— Вы должны понять сущность города, — нахмурился Крибб.— Идемте. Надо еще кое на что посмотреть.

Разозленный, но вместе с тем и заинтригованный, Эдвард последовал за ним вверх по Кэннон-стрит к центру финансового района. Он никогда не испытывал особого желания бродить по этим местам. Несмотря на внешнюю роскошь, здесь присутствовало что-то неуловимо гнетущее. Нечто серое и давящее. Скопища бизнесменов в черном расхаживали по улицам, словно самодовольные вороны, совершенно не обращая внимания на иллюзиониста и его уродливого спутника. В здешнем воздухе преобладал характерный запах, по большей части непривычный для обоняния Эдварда,— всепроникающий аромат коммерции, густой, сухой, не первой свежести запах денег.

Они свернули на Кинг-Уильям-стрит и срезали путь к Треднидл-стрит через Чейндж-элли.

— Большая часть этого района будет разбомблена[15],— уверенно произнес Крибб.

— Разбомблена?

— Разрушена, стерта с лица земли при воздушном налете.

— Невозможно.

— Церковь Святого Свитина, например, через сорок лет обратится в груду камней. На ее месте построят банк. И не останется никакого намека на то, что эта церковь вообще когда-то существовала.

— Откуда вы знаете?

Неприятная физиономия Крибба на миг помрачнела.

— Я видел это. И не раз. Первые бомбы упадут лет через десять — двадцать, не позднее.

— Шутите,— рассмеялся мистер Мун.

Крибб раздраженно усмехнулся и зашагал быстрее, заставив Эдварда пуститься следом трусцой, чтобы догнать его. Они вышли на Треднидл-стрит, где перед ними встали два центральных здания города — Ратуша и Банк Англии.

— Меня всегда озадачивали эти статуи,— рассеянно произнес Мун, указывая на пару видавших виды скульптур, монолитных стражей над дверьми Ратуши. Двое каменных великанов, одетых в звериные шкуры, держали в руках деревянные палицы.

— Значит, вы все-таки хотите узнать?

— Мне любопытно.

Крибб выдал информацию с самоуверенностью ходячей энциклопедии.

— Это Гог и Магог. Последние великаны Англии, которых Брут поставил охранять городские ворота. Легенда говорит, что их изгнал из города король Луд[16] после кровавой драки.

— Откуда вы столько знаете о городе?

— Я не могу уйти. Я заточен в его границах. Но я не потому вас сюда привел.— Крибб кивнул на Банк Англии.— Смотрите.

— Пару лет назад я предотвратил ограбление банка,— как бы между прочим заметил мистер Мун.— Мы с Сомнамбул истом до сих пор смеемся, вспоминая об этом случае. Парень пытался прокопать ход в подвалы, надеясь добраться до золотого запаса, но оказался в канализации. Мы тогда постарались на совесть.

Крибба, похоже, несколько раздосадовал уход от темы.

— Я хочу, чтобы вы посмотрели на него. По-настоящему. Почуяли его истинную сущность. Увидели под кожей костяк. Поняли, что он олицетворяет.

Мгновение они молчали.

— Отравленное сердце Лондона! — прошипел Крибб, взорвавшись внезапной яростью.— Чудовищная язва в центре столицы! Мы порабощены, мистер Мун, и все, что нас окружает,— знак нашей покорности.

— Если вам так угодно.

— Будьте уверены, Сити, само средоточие этих козней, оно и есть первый двигатель преступлений. Теперь я должен вам показать еще одну вещь.

Он пошел прочь, и мистер Мун последовал за ним. Они вернулись прежним путем, по Кинг-Уильям-стрит, затем поспешили к Монументу (огромной дорической колонне, возведенной в семнадцатом веке в память о Великом пожаре[17]).

Простите мне, если пояснение в скобках звучит для вас оскорбительно — я добавил его исключительно для людей несведущих и туристов. Надеюсь, что мои читатели достаточно образованны, чтобы оценить творения Рена[18] без пояснений, но, к сожалению, нельзя не брать в расчет и тупиц. Я не могу поручиться за всех читателей данной рукописи, и трагедия состоит в том, что мне, увы, еще ни разу не удавалось переоценить интеллект массового читателя.

Близ Монумента на Кинг-Уильям-стрит рабочие возводили какое-то сооружение.

— Поезда,— коротко бросил Крибб, когда они прошагали мимо.— Обновляют подземку.

Они купили билеты в небольшой кассе снаружи и прошли в Монумент. Взобравшись по спиральной каменной лестнице на вершину, они вышли на холодный осенний воздух, взмокшие и запыхавшиеся. Тонкий металлический поручень казался единственным барьером между ними и тошнотворно долгим падением.

Последние посетители уже спускались, и на лестнице возникало некоторое замешательство, если несколько пар пытались протиснуться мимо друг друга или друг друга обогнать. Крибб и мистер Мун ненадолго остались вдвоем.

Они смотрели на Лондон. Начинался дождь, нудный, моросящий, бесцветный, казалось, будто вся панорама города завешена мрачным пыльным занавесом.

— Отвратительное зрелище, не находите? — заметил Крибб.— Вы видите город таким, какой он есть, без прикрас. После Великого пожара Рен хотел построить новый город — Лондон своей мечты, новый Иерусалим, сияющую столицу, основанную на чистых геометрических линиях.

— И что случилось?

— Город одолел его. Он отказался подчиняться, оставался своенравным, беспорядочно воспроизводящимся существом, обителью греха. Я так ему, Кристоферу, и сказал. Когда он шел по выгоревшим руинам собора Святого Павла, то споткнулся о камень, оказавшийся могильной плитой. А поднявшись и отряхнувшись, он увидел надпись на латыни: «Resurgam» — «Я восстану».

— Вы пытаетесь что-то объяснить мне?

— Стараюсь изо всех сил. Но есть предел тому, что я могу рассказать.

— Вы всегда так загадочны? Крибб осклабился.

— Монумент имеет высоту двести два фута. По совпадению, памятник Нельсону на Трафальгар-сквер ровно такой же высоты.

— Это имеет значение?

— Тайная геометрия, мистер Мун. Город полон ею. Появился гид и педантично оповестил их, что Монумент закрывается и они должны немедленно сойти вниз.

— Куда теперь? — спросил Мун, едва они вышли.

— Думаю, пойдем пить чай с булочками.

Несмотря на сомнительную репутацию и неблаговидную внешность, в Томасе Криббе присутствовало нечто притягательное, почти магнетическое. Во всяком случае, так утверждал мистер Мун — сам я никогда Крибба не видел. Но все же, попивая чай с булочками в Чипсайдской кофейне, Эдвард вдруг ощутил, что стал теплее относиться к уродцу. Иллюзионист постоянно подшучивал над обильными знаниями собеседника в области истории Лондона и пытался вытянуть из него обещанные секреты, однако Крибб отказывался говорить о Человеке-Мухе и убийствах Хонимена и Данбара. За второй чашкой «Эрл Грея» мистер Мун решился-таки задать вопрос, который ему трудно было сформулировать так, чтобы это не выглядело глупо. Однако сейчас он предпочел проявить искренность.

— Почему вы всем говорите, будто путешествуете во времени?

Крибб поиграл в чашке ложечкой.

— Я ничего такого не говорю. Я просто признаю, что жил в будущем.

— Я вам не верю.

— Во что вам верить, это ваше дело. Но вот что я вам скажу: через девять лет король[19] умрет. Через тринадцать лет мы вступим в войну, а через двадцать лет еще в одну. В тысяча девятьсот пятьдесят втором году сотни лондонцев умрут от ядовитого тумана[20]. Через десять лет силуэт города необратимо изменится — поднимутся небоскребы. А через сто лет огромные и страшные храмы будут построены на том месте, где ныне процветают доки и судостроительные верфи.

Мистер Мун уставился на него, искренне восхищенный подобным нахальством.

— Но как вы можете утверждать, что все это знаете?

— Я пережил это.

Эдвард неуверенно рассмеялся.

— Говорить вы умеете. В этом вам не откажешь. Прежде чем Крибб успел ответить, возле их столика возник нежеланный гость, оповестивший о своем появлении вежливым кашлем.

— Джентльмены...— Он кивнул в знак приветствия. Мистер Мун даже не посмотрел в его сторону.

— Скимпол,— спокойно констатировал Крибб.

— Мы разве знакомы? — нервно произнес альбинос.

— Вы все равно не вспомните меня,— ушел от ответа уродец.

— Нет,— уставился на него Скимпол.— Нет, я вас не знаю. Вот моя визитка.

Крибб с видимым отвращением повертел в руках протянутый ему пустой картонный четырехугольник.

Скимпол взглянул на них поверх пенсне, и на его губах возникла слабенькая улыбка, безошибочно свидетельствующая о его неискренности.

— Мне жаль прерывать вас, но я настаиваю на короткой беседе.

— Вы что, следили за мной? — гневно сдвинул брови мистер Мун.

— Благодарю за экскурсию. Очень поучительно.

— Да пожалуйста. — Крибб разглядывал его с откровенным любопытством.

— Чего вы хотите? — рявкнул Эдвард.

— Того, о чем прошу вас уже несколько недель. Помощи. Не больше и не меньше. Даю слово, вы получите солидное вознаграждение.

— Вы уже получили ответ.— Иллюзионист едва сдерживался от ярости.

— Прошу вас,— взмолился Скимпол.— Городу грозит опасность!

— Это вы так говорите.

— Я думал, после Клэпхема вам не терпится восстановить репутацию. Не вынуждайте меня прибегнуть к крайним мерам.

— Никогда,— выпалил мистер Мун, ощетинившись после угрозы, прозвучавшей из уст альбиноса.

Скимпол мелодраматично вздохнул.

— Тогда, боюсь, вы не оставляете мне выбора. Мы еще встретимся.

Отвесив вежливый поклон, он выскользнул из кофейни.

— Неприятный тип,— задумчиво жуя булочку, заметил Крибб.— Как я понимаю, друзьями вас не назовешь.

Мистер Мун покачал головой.

— Скимпол играет на человеческой слабости,— резко произнес он.— Этот тип питается мелочной завистью и пороками. Поверите ли, но за ним вся сила страны и короля. Он работает на государственный департамент. И департамент этот, как ни смешно, зовется Директорат.

— Между вами что-то было?

— До того, как я познакомился с Сомнамбулистом,— мрачно ответил Эдвард.

— До того? — Крибб выглядел несколько удивленным.— На вас посмотришь, так вы словно всю жизнь вместе.

— Когда-то... Много лет назад у меня был напарник.— Иллюзионист помолчал.— Молодой человек. Он обладал аналитическими способностями даже большими, нежели мои. Он легко мог превзойти меня в будущем. Если бы мир оказался более гуманен, чем есть. Он был красив. Потрясающе красив.

Крибб вежливо отпил кофе, ошарашенный неожиданным выплеском эмоций.

— Не стану вдаваться в подробности, но Скимпол нашел его ахиллесову пяту. Нелепая случайность, крохотная неосторожность, минутная слабость, и все. Директорат просто затравил его, а затем, прибегнув к шантажу, заставил работать на себя. Бедный мальчик повиновался приказам альбиноса, только чтобы не допустить скандала. И ради собственного блага, и ради меня.— Мистер Мун печально закрыл глаза.— В конце концов за свое самопожертвование он заплатил всем, что имел. Работая на Директорат, он был...— Иллюзионист издал смущенный кашель.— Для меня он был потерян. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я никогда не соглашусь работать на Скимпола, почему я едва удерживаюсь от того, чтобы пристрелить его на месте.

— Меня беспокоит то, что он подразумевает... под крайними мерами.

Эдвард пожал плечами.

— Я сумею о себе позаботиться.

— Сомнамбулист не говорил вам обо мне?

— Нет. А что? Должен был?

— Может, я и ошибаюсь, но мне показалось, что он меня узнал.

— Узнал вас?

— Выглядит невероятно, согласен. Я уверен, что он помнит меня. Но мне вот что любопытно: как познакомились вы?

— А разве вам в вашем будущем о нас и так все не известно? — В голосе мистера Муна прорезалась откровенная ирония.— Разве меня в завтрашнем дне не изучают в университетах? Разве мои изваяния не стоят на всех улицах?

— Боюсь, там вы забыты. Вы всего лишь сноска, Эдвард. Одна из второстепенных фигур истории.— Крибб, казалось, не заметил, как его слова ранили собеседника.— Но мы отвлеклись. Вы собирались рассказать мне о Сомнамбулисте.

— Я не собирался,— возразил иллюзионист.— Это вы хотели узнать.

— Тогда прошу вас.

— Он сам пришел ко мне. Я наткнулся на него рождественской ночью несколько лет назад.

— Земля была усыпана снегом? — уточнил Крибб.— На Альбион-сквер пели рождественские песенки? Беспризорники лепили снеговиков?

— Да, как обычно.— Мистер Мун удивленно взглянул на него.— А в чем дело?

— Просто рисую сцену. Продолжайте.

— Да особо и рассказывать не о чем. Я услышал стук в дверь и увидел его, дрожащего от холода.

— Прямо как бродячий кот.

— Я предпочитаю считать его найденышем. Хотя не понимаю, зачем я вам это говорю. Надеюсь, я могу полагаться на вашу скромность?

Крибб кивнул.

— Пора заканчивать.— Эдвард встал.— У меня вечером представление.

На улице он подозвал экипаж.

— Спасибо за разговор,— поблагодарил иллюзионист, когда кеб резко остановился перед ними. — Не знаю, много ли я из него понял, но это определенно меня развлекло.

— Очень рад.

Мистер Мун забрался в экипаж и назвал адрес на Альбион-сквер.

— Не могли бы мы встретиться еще? — поинтересовался Крибб.

Эдвард на мгновение задумался.

— Я был бы не против.

Кеб уже тронулся с места, когда уродец вдруг что-то вспомнил.

— Мистер Мун! Я забыл! Я должен предупредить вас! Не встречайтесь с...

Его голос потонул в цокоте копыт и грохоте колес о мостовую. Экипаж с пассажиром, покинув финансовый район, радостно устремился по направлению к дому.

Инспектор Мерривезер в тот вечер присутствовал среди зрителей. Он смеялся и аплодировал так же радостно, как и остальные, хотя видел представление уже не первый десяток раз. Позже, в «Удавленнике», он поздравлял Эдварда и Сомнамбулиста, все время утробно хохоча, пожимая обоим руки и благодаря за успешное расследование убийств Хонимена и Данбара.

— Значит, я могу закрывать дело? — наконец поинтересовался он с надеждой в голосе.

Мистер Мун весь вечер казался погруженным в себя.

— Думаю, нет,— услышал инспектор от иллюзиониста.

— Но мы ведь нашли убийцу,— возразил полицейский.— Он лежит и гниет в морге.— Детектив повернулся к Сомнамбулисту.— Ты хоть помоги мне, парень. Поддержи меня.

Стул возле бара казался игрушечным по сравнению с оседлавшим его великаном. В руке ассистента колыхалась наполовину опустошенная пинта молока. Он мрачно покачал головой и вернулся к поглощению напитка.

— Нет мотива,— вдруг произнес мистер Мун.— Он был странствующим циркачом. Тогда почему? Ведь не за деньги же он убивал...

— Сбежал из какого-нибудь сумасшедшего дома,— пожал плечами Мерривезер.— Да не все ли равно! Людям вроде него мотив не нужен. Мы с вами оба знаем, что не он первый.

— Здесь есть связь. Муха знал мое имя. Он узнал меня.

Но инспектор упорно не желал соглашаться с доводами иллюзиониста.

— Вы устали. Все мы были сбиты с толку. Вы могли просто не так понять его... Вы увидели и услышали то, чего на самом деле не было.— Довольный собой, детектив выпил оставшееся пиво.— Извините.— Он отправился за новой порцией.

Сомнамбулист подергал Эдварда за рукав. Мистер Мун раздраженно повернул к нему голову.

— В чем дело?

Повисла долга пауза.

— С другом встречался.

— Ты следил за мной? Сомнамбулист яростно замотал головой.

— Знаешь, он уверен, что ты его узнал.

— Вообще, он довольно интересный парень, если узнать его поближе. Не надо быть столь предубежденным.

Великан принялся было писать ответ, однако Эдвард в приступе внезапного раздражения выбил мелок из его пальцев.

— Потом,— пробормотал он.

Вернулся инспектор. Его стакан переполняла маслянистая, зловещая с виду жидкость.

— Я пришел к решению, — объявил мистер Мун. — Наше расследование не закончено.

— Прошу вас,— взмолился Мерривезер.— Я понимаю, что вам скучно, но это же смешно. Вскоре и другие дела появятся.

Иллюзионист пропустил его слова мимо ушей.

— Нам нужно мнение эксперта.

— Что вы имеете в виду? — Детектив настороженно прищурил глаз.

— В Лондоне есть только один человек способнее меня.

— Кто? — Мерривезер затаил дыхание. Мистер Мун поморщился, словно проглотил что-то горькое.

— Варавва.

Сомнамбулист лишь озадаченно посмотрел на него. Инспектор же отреагировал на произнесенное имя совсем иначе. Он в ужасе бухнул стакан на стойку, даже не пригубив его содержимое.

— Вы серьезно?!

Эдвард уже направлялся к дверям.

— Я хочу повидаться с ним сегодня же вечером. Мерривезер и великан обменялись страдальческими взглядами.

— Это невозможно,— возразил инспектор.

— Так сделайте, чтобы стало возможным,— рявкнул мистер Мун. — Надавите на должников. Подмаслите, если надо, чтобы колеса быстрее вращались. Встречаемся с вами обоими через час.

Царственно взмахнув рукой, он ушел. Сомнамбулист подобрал мел и нацарапал:

Мерривезер застонал. Лицо детектива как-то вдруг осунулось, а от его обычной жизнерадостности не осталось и следа.

— В Ньюгейт.