"Андрей Петров. Бесноватый" - читать интересную книгу автора

сыром земляном дне калачиком свернувшись, весь скрюченный какой-то и,
видно, готов был с часу на час дух испустить. Тул-Страус пошутил тут же,
что, мол, хоть императора из этого паршивца не получилось, зато бульон
наваристый на его костях получиться очень даже может. Но почтенный
командир Рях резко осадил остряка нашего в том смысле, что стыдно бойцам,
пока есть хоть какая-то иная пища, до людоедства опускаться и что лучшим
решением в данной ситуации будет застрелить рогоносцевское отродье и тем
самым еще и благородно его страдания облегчить...
И вот тут Сапог наш такое начудил, что всех остолбенеть заставил!
Спрыгнул он в яму к паршивцу вражескому, обхватил увядшее тельце, поднял и
уставился на него нечеловечьим своим взглядом, таким же, как за день до
этого на прибитого зайца смотрел. И стал вдруг ублюдок маленький будто бы
сил набираться, крепнуть на глазах стал! Вот и кожа его порозовела, и щеки
румянцем покрылись, и кости словно бы мясом обросли! А Пель наш, наоборот,
как будто усыхать начал! Побелел весь (ну совершенно уже как полотно!) и
стал вмиг худее вроде как раза в два! И так-то никогда массивной
комплекцией не отличался, а сейчас и вовсе на Костяного Человека из легенд
древних стал похож! Глаза у него еще ввалились как-то и совсем уж большими
теперь казались! И вот, выбрался Сапог наш из Испытательной ямы (не знаю
уж, как ему сил хватило!), помог мальцу рогоносцевскому выбраться, да и
отпустил паршивца с напутствием: "Беги, малый! Не заставляй свою матушку
лишние слезы проливать!" Тот и убежал!
Не стану и говорить, какое это на всех нас впечатление произвело.
Мы-то с Бугаем хоть как-то подготовлены к чему-то подобному были, а что уж
о Ноке-Хомяке, Туле-Страусе и почтенном командире Ряхе сказать?! Страх
всеми овладел неподдельный, и остаток дня прошли мы в молчании, временами
только с испугом на Пеля поглядывая и стараясь от него подальше держаться.
А он идет себе, как ни в чем не бывало, словно и не произошло ничего,
только под рюкзаком своим чуть ни до земли прогибается (тяжеловата для
него стала эта ноша) и глядит вокруг так, словно впервые свет белый
увидел. И в таком мы все унынии пребывали, что чуть было с вражеского
вертака замечены не были! В последний момент нас Хомяк наш предупредил, и
еле успели мы под веточки закопаться!
А вечером, во время приготовлений к ночевке, почтенный наш командир
Рях очень ловко все придумал. Расположились мы на холме каком-то, и
приказал он Сапогу нашему вокруг холма ночную патрульную службу нести,
дабы нежданному приближению врага воспрепятствовать. Тут-то мы и смогли
поговорить спокойно, обсудить все. Хотя говорил и обсуждал, естественно,
главным образом, почтенный командир Рях, но и мы, салаги, надо сказать,
иногда слово брали. В общем, пришли мы совместными усилиями к выводу, что
та берлога звериная, в которой Пель-Сапог побывал, берлогою и была, а
никакой не Бесовской Пещерой (не мог же наш почтенный командир
ошибиться!). Но случилось каким-то странным образом так, что духи злые,
бесовские отродья, успели и в берлоге этой поселиться. Вот они-то и
завладели душой Сапога нашего, околдовали его своими чарами мерзкими и
бесноватым сделали! А так как, известно в народе, никаких лекарств от
бесноватости сроду не существовало, решил почтенный командир Рях, при
полном нашем с ребятушками одобрении, что надо застрелить Пеля-Сапога
побыстрей от греха подальше и этим спасти солдата несчастного от куда
больших мучений, поскольку не сладко тому приходится, у кого сидит в