"Михаил Петров. Гончаров разгадывает семейную тайну (Гончаров #9) " - читать интересную книгу автора

Получилось все равно больше пятидесяти рыл. Ну куда я с таким количеством
буду деваться? Целый воз да маленькая тележка. Однако делать нечего, начал
я с ними беседы проводить. А только кто же сам на себя или на своего
соседа наговаривать будет? Сибирский мужик - он дядя рассудительный,
понимает, что если ты его сегодня заложишь, то назавтра уж он тебя со
всеми потрохами сдаст. Да и форму милицейскую они не очень-то жалуют. В
общем, понял я, что ловить мне тут нечего и пора на это дело махнуть
рукой. Пусть областные легавые его раскручивают. Тем более, мое начальство
было того же мнения.
А тут выходит мне случай - через недельку после убийства, на выходной, с
удочкой опять в те места забрести. Я тогда и думать не думал, что так оно
получится. Кто ж его мог знать?
Сидим мы с товарищем на бережку реки и вроде бы рыбу рыбачим, а какая там
рыба? Просто для отвода глаз червяка в воде полощем, а сами глотки
заливаем. Смотрим, из чащи девчонка-малолетка выходит, и в руках у нее два
посторонних предмета. Прутом она козу гонит, а другим, крепким еще
ботинком, просто так размахивает. Подозвал я ее и строго спрашиваю: у
кого, мол, ты, цапля голенастая, обувку стибрила? Такие модельные штиблеты
на дороге не валяются.
Она, ясное дело, сразу же в рев. Коза блеет, девчонка соплями исходит.
Насилу я ее тремя пескарями успокоил и только после этого узнал, что
обувная лавка, в которой она только что прикупила обновку, находится
недалеко, в смородиновом кустарнике, и, если я презентую ей еще столько же
рыб, она мне ее покажет.
Уже через пять минут, отстранив настырные смородиновые прутья, я убедился,
что девчонка ни на грамм мне не соврала. Более того, следы недавнего
пребывания ботинка четко отпечатались на сырой земле.
Мой трофей был припрятан в кустах и находился по линии следования от места
трагедии до моста, ведущего в деревню. Это могло говорить о том, что после
совершения преступления они, опасаясь возможной идентификации, решили по
пути избавиться от возможных нежелательных последствий, которые могла
принести им обувка. Значит, там, у вертолета, они вели себя неосторожно. В
этот же день, взяв у товарища фотоаппарат, я отправился в тайгу. Но там
меня ожидало полное разочарование. Когда грузили покалеченную машину, они
буквально перевернули все вокруг.
Мне не оставалось ничего иного, как действовать методом тыка. Правда,
теперь я мог сузить круг поисков. Во-первых, я почти наверняка знал, что
преступники - жители села Листвянка, а во-вторых, мне требовались только
те мужики, что носили обувь строго сорок третьего размера. Конечно же я
понимал, что это самый ходовой размер, который предпочитает носить полсела.
Начал я с сельского универмага, но первые же слова продавщицы повергли
меня в тоску и уныние.
"Нет, - твердо сказала она, - такими башмаками в этом сезоне мы не
торгуем. Но зато прошлой весной я брала с базы пять пар и продала их за
неделю".
"Не можете ли вы вспомнить, кто именно их покупал?"
"Попробую", - наморщив лобик, согласилась она и назвала мне только четыре
фамилии, среди которых фигурировал и Боков. Пятую пару забрал незнакомый
мужик, про которого она ровно ничего сказать не может.
Подобно ловцу птиц, я начал не спеша проверять свои силки, заранее радуясь