"Михаил Петров. Гончаров и погоня за бриллиантом ("Гончаров")" - читать интересную книгу автора

увидишь, оценишь, решишь.
- Ого! "Назначил", а может, уже и приказал? Нет, Юрик-Ёрик, никуда я
не пойду. Жми ему ручки и передавай сердечный привет с наилучшими
пожеланиями.
- Да не дури ты, Кот! Пора...
- Все, Юра, переходим к другой теме.
- Как знаешь.
Еще около часа мы болтали, предаваясь воспоминаниям и спирту. Потом
долго определяли пол приобретенного мною домашнего животного. В конце
концов решив, что это кошка, нарекли ее Марией. Выпив за крещение, Юрка
поплелся к любимой супруге, а я, обняв дорогую находку, не раздеваясь,
завалился спать.


* * *

Где-то в Каракумах под нещадно палящим солнцем меня пытали.
Привязанный к столбу, я был беспомощен. Полуденный зной убивал жестоко и
неотвратимо. Голова, стиснутая раскаленным обручем, казалось, вот-вот
лопнет. Во мне не осталось ни капли влаги. Гортань и язык были в шершавом
горячем песке. Я просил пить, а вокруг стояли знакомые и незнакомые люди.
Один из них - главный палач, Ленкин отец, - измывался изощреннее остальных.
В его руках в хрустальном бокале плескалась, играла холодная вода. Я
тянулся к ней и молил:
- Пить! Пить! Пить!
- На том свете напьешься, сволочь, - мерзко хохотал он, - дадут тебе
ковш смолы твои братья дьяволы и ублюдки.
- Воды, воды!
- Женись на Елене, тогда дам напиться. Много, целое ведро, - улыбался
гнусный тесть.
- Я умираю, старец, сжалься! - еле слышно шептали мои кровоточащие
губы.
- Женись на дочери, потаскун! Грех прелюбодейства искупишь и воды
напьешься.
- Согласен. Воды, - наконец сдался я.
Старец приблизил к моим губам огромный запотевший стакан. Я жадно
глотнул. Но что это? Вместо живительной влаги в гортань посыпался все тот
же раскаленный песок.
- Изверг! - прошептал я, а он захохотал как-то хрипло и длинно,
подобно дверному звонку.
Наконец до меня дошло, что в дверь действительно кто-то настойчиво
трезвонит. Я резко вскочил и тут же растянулся, поскользнувшись на кошачьем
дерьме. Громко поминая весь кошачий род и собственную глупость, я доковылял
до двери и осведомился, какого черта и за каким хреном кого-то принесло в
такую рань.
- Извините, ради Бога, мне хотелось бы видеть Константина Ивановича
Гончарова, - ответил чуть нараспев приятный баритон. - Может, неверно
попал?
- Верно, верно, только скверно, - впуская незнакомца, проворчал я.
- Почему же скверно?