"Людмила Петрушевская. Скамейка-премия (пьеса)" - читать интересную книгу автора

К с ю ш а. Что ты за нее взялся! Каждый отдыхает как может. Слушай, ты
вчера, я вижу, хорошо погостил у сестричек, все из головы выкинул.
Б а х. Обыкновенно, ты что.
К. с ю ш а. Я теперь все должна восстанавливать. Слушай. Я не знаю, ты
это воспринимаешь, по-моему, как будто я тебя заставила. Ты же сам захотел.
Я бросила мужа, бросила детей, ради чего, спрашивается? Что я, начальник
тебе, подгонять, чтобы ты вошел во вкус? Лучше я буду одна.
Б а х. Зачем? Зачем?
К с ю ш а. Лялечку там без меня простудили.
Б а х. Да, я вспомнил.
К с ю ш а. Разойдемся лучше по-мирному, пока еще не поздно. Потом уже
будет жальчей.
Б а х. Ну вот. Кобылякин говорит: "Вера, чаю". А она снимает с печки
чайник и говорит: "Пусть Шишкин еще нарубит воды".
К с ю ш а. Молодец, Бах! (Пишет).
Б а х. А Лагунова спрашивает: "Почему нарубит?"
К с ю ш а. А потому что вода в бочке замерзла, а я не буду за свою
зарплату ледорубом, отвечает секретарша Верочка. (Пишет).
Б а х. Ей сколько лет?
К с ю ш а (протягивает листок). У тебя склероз.
Б а х (читает). Верочке шестьдесят пять лет? Ты что?
К с ю ш а. Как шестьдесят пять? Слушай, а ты забыл, мы хотели
посмешней. (Смотрит в листок). Не Кобылякин, а Кочубякин. Ты что вчера пил?
Б а х. Какую-то кислятину.
К с ю ш а. Напрасно я с тобой не пошла, я бы тебе не разрешила.
Б а х. Сестры помнят меня с Нинкой по прошлому году и с Ванечкой.
К с ю ш а. Конечно, не объяснять же. У них хорошая память, Они очень
чуткие. Мы с Олегом у них были в позапрошлом году и с животом. Они сразу
заметили, предложили сесть. Слушай, давай-давай-давай. А то Альма придет.
Вот мне не повезло. Других целый день нет дома, а эта лежит и курит, читает
какую-то дрянь в четырех томах. Ночью глубокой вчера смылась, я встала в
четыре, ее уже нет. Проснулась в девять, она пришла вся мокрая, вешала свое
полотенце. Вот, гляди! Том второй, третий и четвертый. Бах. А нельзя с ней
поговорить? Так и так.
К с ю ш а. Ты что? Я суеверная.
Б а х. У меня, как назло, вечером хорошо работает это дело. (Стучит
себя по голове). И ночью.
К с ю ш а. Она ложится в восемь вечера, встает в четыре утра.
Б а х. Я не нанимался работать по утрам. Я сова. Все жаворонки
преступники.
К с ю ш а. Днем она с девяти до шести лежит и курит. На обед не желает.
Я ей теперь приношу, как дура. Один раз я ей принесла... Она так
благодарила! Я подумала, она заболела, что-то бормотала про нос... Потом,
гляжу в четыре утра ее нет. Ничего себе, думаю, нос. Опять приношу обед. Она
опять бормочет: "Бог вас наградит, деточка, за больную женщину". Ты бы видел
ее! Больная женщина! А я живу как в дыму, она курит целыми пачками. Я тут
без тебя пыталась работать. Что мы в Москве набросали.
Б а х. Я тоже не мог один работать. Ты меня чем-то вдохновляешь как
слушатель. Пока Нина с Ванечкой уехали к моим, Лизку взяла теща, мы дожны
закончить.