"Людмила Стефановна Петрушевская. Дедушкина картина (сказка)" - читать интересную книгу автора

вечером окна. Они дежурили весь этот месяц и очень беспокоились. Потом
заметили, что он рисует, глядя из окна подвала - там была его мастерская. Ведь
всегда все комнаты получше занимали его дети, а он привык жить и работать где
похуже. И вот там, в подвале, он и написал твою любимую картину с солнышком,
цветами и лесом... А потом вышел на порог и умер.
- Бабушка, а этот племянник не говорил, как можно спастись от Вечной Зимы?
- Он говорил, что если найдется какая-нибудь чистая душа и захочет
пожертвовать собой или делом всей своей жизни - то тогда можно еще что-нибудь
будет придумать. Но что-то никого не видно вокруг, кто бы захотел отдать ради
своего соседа хоть копейку!
- А что такое дело всей своей жизни? - спросила девочка.
- Ну, свою самую лучшую картину, или написанную собственноручно книгу. Или
построенный своими руками дом...
- И никто не захотел?
- Ну, тогда еще не было опасности Вечной Зимы, то есть она была, но
когда-то в будущем... Так что ложись спать, дорогая моя, и думай прежде всего
о себе - может быть, как-то удастся уехать из этой трижды проклятой страны в
теплые края...
- А куда? - спросила девочка вся в слезах - ей было жалко дедушку бабули.
- Ну, например, - ответила задумчиво бабушка, - например, в Африку. Хотя
там тоже не все хорошо. Моя двоюродная бабушка когда-то жила в Африке - она
была замужем за царем.
- Потрясающе! - воскликнула девочка. - Я тоже хочу! Она была царица?
- Сначала нет. Сначала она училась с ним вместе в институте, а потом он
открыл ей секрет, что он царь и у него царство в джунглях. И она решила стать
царицей и вышла за него замуж. И она писала нам из Африки письма, что живет в
центральном шалаше царства и все ей кланяются и носят ей в корзинах земляные
орехи и сладкий картофель, остается только это все почистить и поджарить на
костре. И не надо мыть посуду, потому что ее нет. И нет проблем со стиркой.
Новую юбку можно сделать из листьев пальмы, а старую просто кладешь в костер.
- Здорово! - сказала девочка, окончательно проснувшись.
- Так что мы гордились, что стали царской семьей.
- Мы - царская семья? - прошептала девочка.
- Погоди. Ну вот. Ее называли "наша царица", но потом оказалось, что она
сто пятнадцатая жена у этого царя, а через месяц он выписал себе из Китая
сразу сто шестнадцатую - сто двадцать шестую царицу. Кроме того, оказалось,
что весь город, все шалаши, все население - это были тоже жены, мамы-папы жен,
дедушки-бабушки жен и дети. Царское село. Поэтому эта моя двоюродная тетя
сбежала оттуда с первым попавшимся шофером, но и его обманула, а нанялась на
корабль до Аляски. И там отправилась в тундру, пасти северных оленей: так ей
надоела жара.
- Аляска, где это?
- Это север! Вот, кстати, куда нам надо всем перебраться: там и так вечная
зима, и они прекрасно живут. А то здесь мы окоченеем всем скопом, - вздохнула
бабушка. - Потому что никто не хочет никому отдать ничего, даже в долг!
- Бабушка, а разве твой дедушка художник не захотел бы отдать какую-нибудь
из своих картин, чтобы не было Вечной Зимы? - спросила девочка.
- По правде сказать, он нарисовал только одну настоящую картину, вот ту
самую, она теперь висит напротив твоей кровати. Как же можно отдать
единственное, что есть у человека?