"Людмила Стефановна Петрушевская. Самовар (сказка)" - читать интересную книгу автора

- Нет, твоему братану не тяжело, - восклицал самовар. - Это такое счастье,
петь и дарить людям чай, стоять посреди стола и слушать похвалы.
- Нас, чайников, никто не хвалит, дурак ты, что ли, - раздалось в ответ. -
Нас не ставят на стол, нас держат в сторонке на подставке. И мы никому ничего
не дарим, мы на работе, дотумкайся своим умишком.
Так толковал чайник и потихоньку засыпал. А самовар все никак не мог
успокоиться. Тем временем настала глубокая осень, пошли проливные дожди, и
оставленный дом плакал всеми своими окнами.
Крыша не выдержала и тоже потекла.
Короче, влага начала просачиваться сквозь потолок, и одна капля упала
прямо в самовар (крышки-то не было).
- Ну вот, - сказал самовар, - наберу побольше воды, до самого носика, и
наконец смогу поплакать.
- Опять-таки, - не согласился чайник, - если твой носик заплачет, значит,
он прохудился, и тебя выкинут туда же, куда выкинули дядю чайника!
- Кто меня выкинет! - воскликнул самовар. - Нас бросили, оставили навеки!
- Дурак ты пузатый, - сказал чайник. - Они же вернутся в мае! А ты будешь
с дыркой в носу! Ты понимаешь меня?
- Как, как это они вернутся в мае? - заволновался самовар. - Не понял. Они
что, приедут?
- Да, - ответил чайник.
- Они что, принесут нам воды?
- Да, - ответил чайник.
- Мы что, опять запоем?
- Ну да, - ответил чайник.
- Так, - сказал самовар.- Так, так, - сказал он. - Внимание, я на работе.
Он сказал это недаром, потому что дожди все шли, и с крыши все капала и
капала вода, и он добросовестно ее собирал.
Прошли снега, прошли весенние талые воды, самовар наполнился до краев,
позеленел, покрылся от сырости пятнами, но не сдался, не продырявился, и вот
заревел, приближаясь, мотор машины, загремел ключ в замке - и в дом первыми
ворвались дети.
Полы и окна были мгновенно вымыты, солнышко сияло в чистых стеклах, чайник
работал на полную катушку, самоварную крышку водрузили на место, но в самовар
никто не заглянул, а он скромно стоял и хранил в своем сердце ржавую, тухлую
воду с крыши.
Иногда кто-то говорил, что надо бы почистить самовар, но на этом дело и
кончалось.
Однако самовар не жаловался даже когда ехидный чайник говорил ему:
- Ну что, красавец, спой нам песенку.
Так продолжалось до тех пор, пока не пошел дождь. Тут уж самовар не
выдержал и заплакал (ведь он теперь был в шапочке, и вода лилась по самовару,
струилась по его шекам, брюху, ножкам прямо на пол). Плача, он восклицал:
- Почему никто не догадался, что в крыше дыра? Почему никому не пришло в
голову снять меня с полки? Теперь я, видимо, дырявый, как крыша, я плачу,
теперь я ухожу к дяде чайнику навсегда, но я себя уважаю и не жалуюсь,
прощайте, прощайте, мне пора.
И он безудержно плакал.
Тут все заметили, что случилось, забегали, закричали, кто-то полез на
чердак, подставлять под дырку ведро, а потом только стали снимать самовар с