"Александр Петров. Джихан-2 (рабочее название, главы 1-6)" - читать интересную книгу автора

струей занимало не меньше времени, чем сама проходка.
Джек вздохнул и поднял плазменный резак. Инструмент весил 40 килограмм и
походил на ручную пушку. Эндфилд подцепил силовой и управляющий кабели к
резаку, взял его наперевес, и, как в атаку, двинулся в туннель. У него
сложился такой ритуал - разогревая себя, скорым шагом добегать до первого
резонатора. Там пол круто уходил вниз и иначе как по воздуху преодолеть это
препятствие было невозможно. Там Капитан включал антиграв и больше не
ковылял больше с тяжелой "дурой", а летел в пространстве туннеля, придирчиво
разглядывая искусно выточенные им полости резонаторов и волновых гасителей.
Весь комплекс был почти готов: входная резонансная камера со всеми
необходимыми прибамбасами закончена, туннель будущего конфигуратора доделан.
Оставалось пройти метров 150, чтобы набрать необходимую длину, а после
выскрести в базальте все необходимые для второго резонатора полости.
Полированные стены закончились, пошла грубо накромсанная, горелая порода.
Стена камня преградила путь.
Капитан активировал фильтры на шлеме и включил плазменную горелку. В
инструменте завыли турбины, нагнетая воздух в камеры нагрева. Поток стал
ослепительно белым, потом голубоватым и наконец явно стал отдавать глубоким
сиреневым тоном - резак вышел на расчетную температуру. Отдача от реактивной
тяги ощутимо потянула назад. Движки резака включились на противоток,
компенсируя усилие. По команде Эндфилда сработала система сведения, сжав
огненный выхлоп в тонкий язык пламени.
Джек вонзил огненное копье в базальт. Пространство заполнилось дымом и
свистом. Полетели искры, посыпались раскаленные куски породы. Несмотря на
то, что струя плазмы температурой в 25 тысяч градусов резала камень как
горячий нож масло, работать было трудно. Отдача инструмента все время
менялась. Она возрастала при вхождении в пласт и сильно уменьшалась, когда
пламя горелки больше не встречало препятствий. Джеку приходилось прикалывать
всю силу, чтобы удержать инструмент в правильном положении.
Эндфилд вспоминал при этом самые неприятные моменты своей жизни, заводя
себя, чтобы дать телу адреналиновую подпитку. Чаще других он вспоминал
лейтенант-полковника Полупанова, по кличке Катран.
Кличку Дмитрий Полупанов получил после того, как вспомнил про времена, когда
"майоры" звучно назывались "капитанами третьего ранга". Это тут же было
сокращено присутствующими до Катрана. Но народ смеялся зря.
Капитан Полупанов правдами и неправдами пробился в Академию и даже умудрился
закончить ее с отличием. Обычно это удавалось или очень хитрому человеку,
который, плюнув на свой боевой опыт, заучивал маразматические бредни
кабинетных стратегов, имитируя полное восхищение дебилами - преподавателями
и излагаемыми ими курсами.
Или очень глупому, который и вправду считал откровением знания, которые
потеряли актуальность тысячи лет назад. Полупанов был скорее из вторых,
однако практической сметки и хитрости ему было не занимать.
Возвратясь в родной полк, Катран был назначен командиром 3 эскадрильи и
получил те самые майорские погоны, о которых он так мечтал во времена службы
по контракту.
И уже никто не звал его "Катраном" и "Певцом", а все больше "Миротворцем" и
"Полупапиком". Дима летал из рук вон плохо. А вдобавок у него напрочь
отсуствовали навыки стратега и тактика. Но одного у Катрана нельзя было
отнять: он умел слушать, и обладал удивительно точной памятью, что позволяло