"Дмитрий Ильич Петров(Бирюк). Перед лицом родины (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

муже своего. Сазон взял ее из родовитой казачьей семьи Черкесовых,
происходящих, по преданию, от крещеного черкеса, приставшего к казацкому
товариществу еще при Кондрате Булавине.
Меркулов женился на ней совсем недавно, года полтора тому назад.
Первая его жена, Марфа, умерла в годы гражданской войны от тифа, оставив
двух сирот. Пока Сазон воевал с беляками, сироты - мальчик и девочка -
росли на попечении бабки.
Демобилизовавшись из армии, Меркулов вернулся в родную станицу как
герой. От девчат и молодых баб отбою не было. Избаловался бы вконец казак,
ежели б старуха мать не сосватала ему Нюру Черкесову.
Если бы дело происходило до революции, конечно, Сазону не видать бы
Сидоровны как своих собственных ушей. Да разве же его теперешний тесть,
Сидор Агеевич Черкесов, истинный чигоман*, человек зажиточный, гордый,
согласился бы дочь свою выдать замуж за голодранца Сазона? Ни за что! Но а
теперь времена изменились. Задрипанный казачишка, вечный батрак, Сазон
Меркулов стал председателем станичного Совета. Станичного! Ведь это не
шуточки!
_______________
* Ч и г о м а н - насмешливое прозвище казаков.

Не стал Сидор Агеевич артачиться - выдал за Сазона свою дочку. С
первых же дней замужества Нюра так крепко взяла в руки мужа, что он и
пикнуть не смел. Вот с тех пор и получила она почетное звание Сидоровны.
Незовибатько, заметив, что Сидоровна кидает на него ласковый взгляд,
покрутил свои белесые запорожские усы.
- Шел мимо, - пояснил он, - да и зашел вот побачить, как вы
живете-можете. Эх, Сазон, друже, за каким ты дьяволом пьешь столько водки?
- А ты не пьешь, Никонович? - угрюмо спросил Сазон, отряхиваясь.
- Могу, конечно, выпить и я рюмку-другую, - согласился
Незовибатько. - Но не больше.
- Да ну тебя к чертям! - отмахнулся Сазон. - Что ты говоришь? Сам
знаешь - я совсем редко пью. А сейчас вот подвернулся такой случай:
повстречал одного односума, Скворцова с Куриного хутора. С ним вместе еще
на германской были в пятнадцатом году. Не раз в боях выручали друг дружку
из беды... Обрадовался он мне. <Здорово, говорит, полчанин, радешенек тебя
видеть...> Обнялись, расцеловались. А потом потащил меня в трактир. Не
хотел я идти, так нет, пристал: <Пойдем да пойдем. Обидишь>. Ну, пришлось
пойти. Угостил он меня немножко...
- Немножко? - мрачно усмехнулась Сидоровна.
- Ну что теперь делать? - вскричал председатель, наступая на нее. -
Ругай меня, бей!.. - И вдруг, дернув ворот рубахи, обнажил волосатую
грудь, тонкоголосо завопил: - Ну, распинай меня!.. Распинай!.. Казнуй!..
- Да ты что? - испуганно стал озираться вокруг Незовибатько. - Чего
орешь?.. Народ-то что подумает?..
- Ну и распинайте! - еще громче завопил председатель. - Пусть
народ-то посмотрит, какие вы изверги... А-а-а!..
- Да замолчь, дурень! - схватив за руку Сазона, потащил его во двор
секретарь партячейки. - Молчи!..
- И буду орать, - вызывающе кричал Меркулов. - Буду!..
- А ну, будя скоморошничать! - прикрикнула Сидоровна на мужа. - А то