"Дмитрий Ильич Петров(Бирюк). Перед лицом родины (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

разразилась на Дону гражданская война, не имел определенных политических
взглядов, и для него было безразличным, к какому лагерю примкнуть - к
белым или красным. Даже, если откровенно говорить, большевикам он больше
симпатизировал, так как его два двоюродных брата служили в Красной Армии.
Но так случилось, что служить он стал у белых. Его, как прапорщика,
мобилизовали белогвардейцы в свои ряды... Так у белых его свела судьба с
Константином Ермаковым, к которому он попал адъютантом.
Когда деникинцы были разгромлены и бежали за границу, Воробьев
пытался остаться в каком-нибудь селе, чтоб сдаться красным, как, он видел,
делали многие казаки и офицеры. Но на беду свою на пути отступления к
Новороссийску к нему пристала группа знакомых молодых офицеров, от которых
он не мог никак отделаться. Если б они заподозрили его в намерении сдаться
красным, они могли бы его и пристрелить. Так в обществе этих офицеров он
добрался до Новороссийского порта, в обществе их он и уселся на
французский корабль и попал за границу.
Первые дни Воробьев страшно бедствовал на неласковой чужбине,
тосковал по родному краю. А потом привык, примирился со своей участью,
попал в Париж. Там случайно встретился с манекенщицей Люси. Женщина она
была красивая, он увлекся ею. При содействии ее, а главным образом, ее
знакомых, устроился на курсы диверсантов для того, чтобы при помощи
белоэмигрантской организации пробраться в Советскую Россию за богатствами
ее отца.
Верил ли всерьез Воробьев в успех своего предприятия? Вероятно, не
особенно. Он шел на риск: пан или пропал. Главная причина, заставившая его
пойти на риск, - это желание хоть одним глазком взглянуть на родной край,
по которому он стосковался. Лишь глянуть, а затем будь, что будет...
Удастся унести драгоценности Лобовских - хорошо. Нет - черт их дери.
Вернется в Париж с пустыми руками. Но зато уж он вдосталь наглядится на
свою родную сторонушку.


* * *

В первое же воскресное утро Воробьев зашел за Константином. Они
отправились на автобусную остановку, чтобы сесть в автобус, направляющийся
в деревню Мурэель, где жил Максим Свиридов. В Мурэель можно было бы ехать
и поездом. Это для них было даже удобнее. Но они решили поехать автобусом,
проходившим через Версаль, чтобы сделать там остановку и осмотреть музей,
созданный в королевском дворце.
Утро разливалось по Парижу солнечное, праздничное. Витрины магазинов,
чисто отмытые и заполненные яркими, веселых расцветок товарами, искрились
переливами радужного сияния. На политых водой тротуарах было еще пустынно.
Но Париж пробуждался. Шаркая туфлями по каменным плитам улиц, спешили в
лавки за продуктами заспанные хозяйки. У подъездов некоторых больших
домов, зевая, заложив руки за спину, прогуливались консьержи. На
перекрестках, зорко оглядывая свои владения, топтались ажаны в характерных
кепи и неизменных коротких, до пояса, черных накидках.
Проходя через небольшой сквер, Константин заметил на скамейках спящих
людей, видимо, бездомных. Над одним из спавших мужчин стоял ажан и будил
его.