"Горан Петрович. Книга с местом для свиданий" - читать интересную книгу автора

рассуждения относительно времени, она смущенно расстегнула ремешок ручных
часов и сунула их в карман своей тонкой спортивной куртки. Но когда она
поняла, что совместное чтение подразумевает одновременное чтение одной и той
же книги, более того - одних и тех же страниц, то не смогла побороть
впечатления, что поступки госпожи Димитриевич опасно колеблются на самой
грани здравого рассудка. Но, снова взглянув на ее старческое лицо, на
спокойно-зеленые глаза и блаженную улыбку, она не смогла сделать ничего
другого, кроме как кивнуть головой в знак согласия.
- Итак? - спустя некоторое время услышала она, безуспешно пытаясь
сосредоточиться на тексте, находящемся у нее перед глазами.
- Итак?! - повторила она, надеясь выиграть время и не понимая, чего,
собственно говоря, от нее ждут.
- Итак, мне интересно услышать, что вы скажете, как вам нравится? -
спросила старая дама
- Ну, нравится... - протянула она неопределенно.
- Нравится?! Неужели это все, что вы можете сказать?! - Наталия
Димитриевич разочарованно смотрела на компаньонку. - Но вы ведь видите эту
гладкую поверхность воды?
- Нет... то есть да, - быстро поправилась девушка, найдя спасение в
глазах старой дамы, где, увеличенная стеклами очков, поблескивала мощная
река, спокойствие которой нарушалось лишь пульсацией сильного течения на
самой ее cередине.
- Сейчас вы поймете, почему я так люблю приходить туда. Кроме того,
немного августа в декабре совсем не повредит моим суставам. Речь идет о двух
мирах. Достаточно похожих и достаточно непохожих одновременно. О водном
бассейне того, второго, а точнее, первого достоверных сведений нет, так что
трудно сказать, от чего зависит, пересыхает или, наоборот, выходит из
берегов там какая-нибудь река... - начала рассказ старая дама, довольная
тем, что наконец-то нашла настоящую собеседницу.
В тот понедельник, в декабре, в ее глазах можно было увидеть отражение
августовского зноя. Трепетание ивовых листьев, дрожь птенца в гнезде, свитом
на носу вытащенной на берег и забытой там лодки, солнечные блики на ряби
воды, жар камышей на другом берегу и сероватую голубизну мощного горного
хребта, далекие перевалы, покрытые вечными снегами... Когда старая дама
повернула голову, в ее глазах мелькнуло и подрагивавшее отражение контуров
одного-единственного дома, двухэтажного и ярко-бледно-желтого, нереально
уединенного на мягком возвышении посреди поросшей лесом долины. В комнате
теперь было гораздо теплее, чем тогда, когда они начали чтение, пахло
большой водой, которая столетиями, возможно от самого сотворения мира, течет
неизвестно откуда и неизвестно куда...
Елена стала пользоваться невинной уловкой и в других случаях, когда ей
надо было представить доказательства того, что она внимательно следует за
немного странной дамой. Попросту говоря, некоторые фрагменты текста она
иногда читала по ее взгляду, все реже задавая себе вопрос, как это возможно,
что там она встречает нечто такое, о чем в книге не упоминалось. В конце
концов, успокаивала она свою совесть, ее служба в том и состояла, чтобы
оправдать бесхитростные ожидания госпожи Наталии Димитриевич. И такое
безобидное потворство ее странностям не требует уж очень больших усилий.
Кроме того, совесть успокаивало и то, что в старческих глазах молодая
компаньонка даже без увеличивающих стекол очков видела радость. И при всем