"Дмитрий Николаевич Петров. Холодная ярость " - читать интересную книгу автора

демонстрируя усталость и непонимание - чего еще от него хотят? У него только
что закончилось ночное дежурство, он уже успел выпить бутылку пива и совсем
собрался было домой в общагу, когда выяснилось, что нужно еще заехать в
Отдел по борьбе с правонарушениями в сфере общественной нравственности и
дать пояснения по поводу пустякового этого дела недельной давности.
- А почему "парнографических"? - поинтересовался майор у Кириллова. -
От слова "пара", что ли?
Младший лейтенант ничего на это не ответил, только моргнул и
неприязненно сжал губы, чувствуя, что над ним каким-то образом издеваются.
Каким именно - он не понимал, но раздражение по отношению к умнику
испытывал.
Кириллов уже успел забыть о том происшествии, а теперь пришлось заново
все вспоминать. Сидящий за столом майор ему не нравился - слишком молодой и
задает слишком много вопросов. Больно умный. И вообще: что это за отдел
такой? "С нарушениями общественной нравственности"... Тьфу!
"Развели дармоедов, - с неприязнью думал Кириллов, глядя мимо лица
майора и вздыхая, - нашли чем заниматься. Лучше бы нам зарплату прибавили за
счет этих вот, которые не работают, а места теплые занимают. Их бы всех вот
на улицу выгнать за отморозками погоняться - узнали бы, как занятых людей
беспокоить...
Знал бы, что так выйдет, - вообще бы не стал связываться, ту машину
останавливать. Очень надо!"
Вечер третьего сентября был теплым и тихим. Целый день до этого по
Унчанску гулял ветер, срывая плохо прикрепленные рекламные щиты и отчаянно
раскачивая деревья. Порывы ветра заставляли хлопать незакрытые двери домов,
гремела старая металлическая кровля. А к вечеру все стихло, будто природа
внезапно пришла в себя, успокоилась.
На площади перед вокзалом было многолюдно - как раз должен был
отправляться вечерний поезд на Москву. Красивое здание вокзала недавно
заново покрасили, и оно, бело-розовое, напоминало праздничный торт, рядом с
которым дома на прилегающих улицах казались убогими. Впрочем, Вокзальная
площадь и должна быть нарядной - ведь она лицо любого города, это всякая
власть понимает.
Тут вечером и освещение нормальное, не то что в других районах
Унчанска.
Кириллов сидел в служебных "Жигулях", припаркованных на видном месте
неподалеку от здания вокзала, и скучал. Напарник-сержант побежал в киоск за
лимонадом, лежащая рядом на сиденье рация что-то уныло бубнила про драку в
пивном баре на набережной, и делать было решительно нечего. На вокзале своя
милиция - транспортная, туда Кириллову все равно соваться не надо, а на
площади при свете фонарей что ж такого может произойти? Разве что объявятся
откуда ни возьмись злобные чеченцы и станут у всех на виду закладывать под
здание вокзала мешки с гексогеном...
Лениво оглядывая площадь, Кириллов скучал и, безнадежно вздыхая, ждал
хоть какого-нибудь происшествия. Нужно же человеку развлечься!
Внимание его привлек внезапно раздавшийся резкий рев автомобильного
двигателя. Мотор был явно старый, изношенный, а газу водитель поддал сильно,
отчего и раздался пронзительный рев. Только что подкатившая к вокзалу машина
рванула с места и, с трудом набирая скорость, пронеслась через площадь к
одной из улиц. Сзади раздался возмущенный крик, и человеческая фигура