"Юрий Петухов. Вторжение из ада. Скиталец (цикл "Звездная месть")" - читать интересную книгу автора

Карнеггийский водопад заглушал их голоса. Прохладные брызги долетали
искрящимися капельками, освежали лица. Но свежести не было и здесь, в
заброшенном ущелье, вдали от людных улиц и давящих небоскребов полудикой
северной Гренландии.

Теперь им надо было скрываться. Теперь им не было места на Земле и в ее
окрестностях.

В водопаде плескался огромный белый медведь. Но Иван видел -
ненастоящий, слишком уж чистый и ухоженный, слишком уж белый. Животный мир
планеты восстанавливали. Но это был все-таки не совсем животный мир, еще
два-три поколения и останутся одни биодубли. Нет! Какие, к дьяволу,
поколения! Через полгода Земля обратится в выжженную пустыню. А он сидит
тут, прохлаждается под искрящимися в лучах низкого солнышка брызгами.
Вырождение! Все вокруг вырождается, все! и он тоже, и он не исключение.

- Я так думаю, Иван, - медленно и глубокомысленно произнес Гут Хлодрик,
- всем вам надо смываться отсюда. Пока не поздно!

- Всем нам? А ты?!

- Я останусь возле нее.

- Ты останешься, а нам смываться?!

- Это меня бог наказывает за Параданг, понимаешь?! - Гут не поднимал
глаз, не отрывал их от серого унылого камня под ногами, чуть поменьше
того, на каком сидел. - И еще за Гиргею. Это я виноват, зря я тебя тогда...

- Да ладно, - Иван махнул рукой. Ему было тошно.
С кем он остался? Гут Хлодрик - старая развалина, размякший,
растекшийся, бесформенный и жалкий в своем бессилии. Дил Бронкс - скалит
зубы, а глядит насторону, непонятный, уклончивый, скользкий. Иннокентий
Булыгин - этот шустрый, тертый, но он всегда сам по себе, странный мужик.
Хук Образина и Крузя - пьянчуги, чуть что - в запой, на полный вылет. Серж
Синицки- просто чокнутый. Сихан Раджикрави, Первозург - самая темная
лошадка, черный след в ночи. Гуговы головорезы - они привыкли работать за
деньги, за добычу.
Еще остается отпрыск императорской фамилии карлик Цай ван Дау. Но где
он, жив ли вообще? Жалкая горстка никчемных ветеранов, списанных
десантничков! Пыль!
Ничто! И все зло Мироздания, вся мощь Иной Вселенной, вся сила
Преисподней! От отчаянья он готов был биться головой об эти серые
молчаливо-угрюмые камни.

В безвыходных положениях люди чести пускают себе пулю в лоб. Давно
пора! Он только продлевает агонию.

Он уже конченный человек, мертвец. Да, бывают вещи, с которыми надо