"Юрий Петухов. Чудовище-2" - читать интересную книгу автора

поселке дореформенные штаны - черные, широкие, на пуговках,
и телогрейку, синенькую, расшитую голубями мира. Наряд при-
шелся впору. Лишь длинные грабли папаши торчали из рукавов
на полметра, свисали до самой земли. Но они и отовсюду тор-
чали, не научились, видно, шить на таких, как папаша Пуго,
да и когда теперь научатся.
Поселковые женщины заглядывались на передовикакрасавчика,
обряженного получше иного жениха.
- Гы-ы, гы-ы! - радовался сам папаша.
Буба Чокнутый носился с "народным избранником, как с пи-
саной торбой. Дура Мочалкина и вовсе слюной исходила.
- Ну и чего мы с им теперь делать станем, едрена вошь? -
спросил Бубу инвалид Хреноредьев, после того, как все было
готово для сдачи избранника туристам.
- Ну и безмозглый же ты обалдуй, как я погляжу, - ответил
Чокнутый. - Дурак из дураков!
Хреноредьев раздулся пузырем, из носа потекло.
- Ты при людях, едрена-матрена, мене не оскорбляй, Буба!
- сказал он запальчиво. - У нас тоже гордость имеется, едрит
тя кочергой!
Папаша Пуго обнял Хреноредьева и слюняво поцеловал в си-
ние губы.
- Гы-ы, гы-ы, гы-ы!
Сколько ни поили папашу, а он оставался все таким же, как
и в самом начале, не падал, не пускал пузырей из носа, не
норовил притулиться где-нибудь в уголку и соснуть чуток.
Видно, папаша чувствовал свою особую роль неким врожденным
чутьем и потому - держался молодцом. Лишь почти новехонькие
черные штаны на радостях замочил, но ему это в вину не ста-
вили.
Мочалкина кокетливо отводила слипающиеся глазки, стара-
лась смотреть поверх голов, в пространство.
- А я повторю, Хреноредьев, - сказал Буба, - при всех
повторю, что тупарь, он и есть тупарь! Здесь, как верно за-
метил наш Коко, хер хрена не слаще.
Хреноредьев подпрыгнул и ударил Бубу в живот протезом-де-
ревяшкой. Да так, что Буба согнулся в три погибели и засто-
нал. Папаша Пуго дал щелчка инвалиду, и тот упал без чувств.
Потом он пригнулся к Бубе и смачно, взасос поцеловал и его.
Мочалкина зарделась. Она все думала, когда же Пуго про
нее-то вспомнит! И вспомнит ли!
Но все завершилось благополучно. Бегемот Коко разнял
спорщиков, дал каждому по затрещине, в том числе и дуре Мо-
чалкиной. Та сразу же позабыла про папашу и уставилась на
Коко влюбленными глазами.
- Пора!
Буба стряхнул пыль с колен, расправил плечи. Они стояли
чуть ли не посередине площади. Но никто, кроме двух десятков
местных хозяек, сгрудившихся в одну кучу, на них не реагиро-
вал. Трапы, по которым обычно ходили туристы, чуть покачива-