"Юрий Петухов. Чудовище-2" - читать интересную книгу автора

прихватив с собой Джила и Хреноредьева. Через пару минут они
приволокли старую перекособоченную, оставшуюся, наверное,
еще с позапрошлого века трибуну, выкрашенную в бордовый
цвет. И поставили ее посреди площади.
- Уф-ф! Едрит ее через колоду, тяжеленная! - прокомменти-
ровал события Хреноредьев. - Несерьезно все это!
Трибуна имела метра три в ширину, два в высоту и полтора
в глубину. Больше пяти человек поместиться на ней не смогло
бы при всем желании. Но Буба и не собирался впихивать на нее
всех. Он прислонил папашу Пуго к передку трибуны. Сам заб-
рался наверх.
- Не-е, едрена колокольня, - проворчал снизу Хреноредьев,
- так не пойдет, так нескромно как-то!
Буба сморкнулся в него сверху из одной ноздри, но не по-
пал, инвалид был увертлив.
- Граждане! - возопил Буба. - Соотечественники! Тружени-
ки!
Хозяйки как-то одновременно, кучкой сдвинулись с места и
подобрались поближе к выступающему. Стекался и прочий наро-
дец, в основном, калеченный или малолетний.
- В эту торжественную для всех для нас минуту...
- По-моему, он чего-то не то говорит, - прошептала дура
Мочалкина на ухо Трезвяку.
Тот хотел поддакнуть. Но не решился, мало ли чего, време-
на какие-то смутные пошли, еще настучит кто, что языки слиш-
ком длинные у некоторых.
- ...все как один, миром, выйдем мы на площадь и покаем-
ся! Нам есть в чем каяться, собратья, на всех на нас лежит
великий грех, тяжкий и неискупный. Мы подняли руку на са-
мое... на самое святое!
- Эй, Буба! - выкрикнул кто-то из толпы. - Ты трепись, да
не затрепывайся! На кого это мы все руку подняли! Чего бол-
таешь! Какой такой грех?!
- Точно, охренел Чокнутый!
- Я те щя дам, охренел, я те, ядрена вошь, щя покажу! -
взвился взбалмошный Хреноредьев. - Ты у мене забудешь, как
оскорблять честных людей!
На этот раз успокоительного инвалиду прописал Длинный
Джил - он просто прихватил крикуна за горло, и тот покорно
смолк.
- Нет! Нет, собратья!!! Все покаемся, все до единого! На
колени! На колени, я говорю, олухи! С места не сойдем, пока
прощения нам не будет! До второго пришествия простоим!
- Гы-ы, гы-ы! - радовался внизу папаша Пуго.
- Все как один!
Буба вдруг осекся. Выпучил глаза.
Он вспомнил про Бегемота Коко.
Тот стоял с разинутым ртом у башни. Разводной ключ валял-
ся под ногами Бегемота, в пыли. По щекам у сентиментального
Коко текли слезы.