"Юрий Петухов. Меч Вседержителя ("Звездная месть" #5)" - читать интересную книгу автора

Вот и сейчас Кеша еле слышно свистнул своей зангезей-ской борзой. Хар
не заставил ждать, да и куда ему было деваться - королева Фриада приказала
ни на шаг не отставать от этого землянина, а приказы королевы Гиргеи не
обсуждаются и не повторяются. Серой облезлой тенью Хар скользнул наружу,
замер, прижавшись к Кешиному боку. Хар нечисти не боялся, это она его
боялась. Когда они выбирались из ХрЬма именно Хар прокладывал тропу сквозь
беснующиеся стаи мертвяков-выползней. И они пробились. А теперь сами стали
какими-то выползнями, таящимися в кладбищенском склепе, выползающими во
мрак бесконечной земной ночи лишь раз в двое, а то и трое суток. Во времена
долгой гиргейской каторги Кеша часто мечтал о Земле, видел ее во снах,
плакал по ней - только глаза прикроешь, и поползли по синему небу белые
облака, выбилось из-за них краешком доброе солнышко, зашуршала травка,
зашумели-запели деревья, все любо-дорого русскому доброму, тоскующему
сердцу... И вот он на Земле, на родимой сторонушке. Да лучше б навечно в
проклятой Гиргее оставаться!
- Ничего, прорвемся! - прошипел Кеша.
И вскочил на ноги. Ему надоело бояться да таиться. Он пошел к городку
открыто, в полный рост. Пошел, зная, что одним лишь духом своим человечьим
навлекает на себя мер-твяков. Беда! Горе горькое! Все поменялось на белом
свете:
мертвяки в городе, живые в могилах прячутся... да и сам свет не белый
уже, а черный, беспроглядный. Как там у них на мессах твердили? Черное
Благо! Вот и пришло это черное страшное благо для нечистых и лишенных души,
вот и закатилось навечно солнышко наделенных душою. Беда!
Они отмерили не меньше версты, когда появился первый выползень. Он шел
прямо на Кешу, растопырив когтистые лапы, суча мелко копытами, вожделенно
сопя и рыгая. В один прыжок Хар сбил выползня с ног, перервал глотку. Этот
не оживет, нет, после зубов оборотня выползни издыхают - дело проверенное.
Кеша пнул сапогом бездыханное тело.
17

Он и сам шел как мертвяк - слепо, напряженно, оцепенело.
Еще двух тварей он сжег из лучемета. А оборотень Хар на всякий случай
прогрыз обожженные рогатые черепа, чтоб наверняка. Так они и продвигались
вперед - молча, угрю-- мо, без болтовни и лишних вопросов. Лишь когда
метрах в двухстах Кеша углядел нечто мерцающее, он выдавил си-пато:
- Теперь тихонько, за кустиками, понял?!
Хар кивнул, опустился на четвереньки.
Не прошло и десяти минут, как они подползли совсем близко. Замерли,
вжавшись в жухлую мертвую траву, от которой и не пахло травой. Притаились.
Мерцало и переливалось зависшее над землей студенистое чудище -
сиреневым потусторонним маревом колыхалось оно во мраке, ничего не освещая,
ничего не согревая, будто офомная летающая медуза распростерла извивающиеся
осьминожьи щупальца над поникшей паствой. Три десятка выползней как
зачарованные стояли на коленях под полупрозрачной гадиной, тянули к ней
свои отвратительные рожи, скребли себя когтями, сопели, тряслись. Они
пребывали в оцепенении, они трепетали, подчиняясь прерывистому невыносимому
зуду, исходящему из сатанинской твари. От этого зуда можно было с ума
сойти. Кеша уже собирался заткнуть пальцами уши, как зудение внутри головы
само собой, безо всякого перевода стало складываться в слова: