"Юрий Петухов. Охота на президентов или Жизнь № 8" - читать интересную книгу автора

скорби. И про гарантов, гарантирующих себе полный ништяк.

Я сидел на лавочке возле своего дома. И читал маляву, которую с
каким-то трясущимся странником мне передал из своих застенков узник совести
Самсон Соломонов. Малява была грустная и поучительная. Я получал письма от
читателей мешками. И не мог не то что ответить на все, но даже прочесть
десятой доли... очень много писали из тюрем и лагерей. Все они были забиты
доотка-за, полстраны сидело за проволокой. Строили новые лагеря. Не хватало.
Я понимал демократов, ведь надо же им было где-то держать население
Россиянии, надо было высвобождать города и села для мигрантов... Бедные
сидельцы из рук в руки передавали мои книжки. Читали их взахлеб. И все как
один заверяли, что после моих романов, особенно "Звездной Мести", они разом
уверовали в бога, в добро, в высшую справедливость и стали намного чище и
духовней, хотя в моих книгах ничего такого не было. Самсон Соломонов
жаловался, будто нынешние держат его в каменном подвале, подальше от
любопытных глаз, потому что при демократии, как они говорят,
политзаключенных не бывает. Странник трясся и кивал. Я и сам знал, что при
демократии всегда найдут иную причину, чтобы упечь человека. Но чем я мог
помочь этому узнику совести! Десятки тысяч бедолаг писали мне письма со всей
Россиянии и ее окрестностей с просьбами и требованиями тотчас разрешить все
их проблемы, излечить, спасти, снять сглаз, отвести нечистую силу и происки
властей, просветить, образумить и ответить на какие-то их немыслимо трудные
мудрено-философические вопросы... бедные люди думали, что ежели я сам пишу
мудреные книги, стало быть, я какой-то всезнающий гуру, который научит их
всему. Но я не был гуру. И во всех своих книгах я сам только и делал, что
задавал те же самые вопросы, на которые нет и никогда не будет никаких
ответов.
Ну чем я мог помочь бедному Самсону Соломонову?! Когда к лавочке
подошел мой знакомый юноша в милицейских штанах, но на этот раз без
банановой фуражки, странника будто ветром сдуло.
- Дочитал ваш роман, - сказал юноша, забыв поздороваться, - и,
знаете... - он выдержал паузу и необычайно проникновенно добавил: - в бога
уверовал, стал как-то чище и духовней! Даже в храм ходил...
- И что?
- Что - что? - переспросил он задумчиво, видимо, пребывая еще в
виртуальном мире моего романа.
- В храме что?
- Батюшка сказал, что вас не мешало бы на костре сжечь или хотя бы от
церкви отлучить... - он осекся, сообразив, что не совсем тактичен,
покраснел.
Я его утешил:
- Да ничего. И не такое слыхали... Передайте батюшке поклон и скажите,
чтоб не беспокоился - даст Бог, непременно сожгут.
- И еще просил книжку вашу принести, почитать... Сказал, нигде достать
не может...
Я развел руками. Для меня самого было странно, что при миллионных
тиражах моих безответных книжек, вечно находились те, кто не мог их нигде
достать.
- Я свою дам, можно? - спросил милицейский юноша. И хлопнул себя по
колену: - Надо же! Совсем забыл! У вас же другого соседа убили, что через