"Юрий Петухов, Нина Васильева. Русы Великой Скифии " - читать интересную книгу автора

различных общин русов (в основном торговцами-посредниками).
Ближневосточное ядро суперэтноса не исчезло, не пропало, не было
уничтожено в результате каких-то разовых процессов или вторжений. Оно
постепенно "растворилось" в огромном иноэтническом этнококоне и оставило
внутри этого этнококона, занимающего уже почти всю Сурию-Русию-Палестину,
вкрапления-фракции родов русов. Эти роды были основой всей ближневосточной
макроцивилизации. Стоило бы их убрать, и в Сурии-Русии-Палестине воцарился
бы хаос с последующей стремительной деградацией племен и предэтносов
этнококона вплоть до мезолитического уровня - Ближний Восток впал бы в
безысходный каменный век. Но роды русов (от самых крупных княжеско-городских
общин, "союзов племен", до отдельных сельских общин-поселений) продолжали
существовать и бороться за выживание в агрессивной иноэтнической среде.
Самое страшное было в том, что среда эта захлестывала роды русов не только
снаружи, она разъедала их изнутри. Почему? Опять и опять мы отвечаем на этот
вечный вопрос. Потому что суперэтнос русов и его роды, в отличие от
абсолютно закрытых родов-кланов реликтовых горцев Кавказа или не менее
закрытых кочевых племен-кланов протосемитов, были открыты для любых
этновливаний извне. Такое положение сохраняется и по сию пору, по истечении
многих тысячелетий: кавказцы-горцы без малейшего труда и по одиночке, и
семьями расселяются по всей России среди русского населения, занимают свое
место, роднятся, оседают, вливаются в местное население, признаются своими,
равными и т. д.; русскому или русским вжиться в горский клан-семью, общину
абсолютно невозможно, там своими, равными признают только кровно своих,
любой "чужак" полностью отторгается или (если за ним нет реальной силы)
обращается в "кавказского пленника-раба". Мы приводим этот пример, чтобы
наглядно представить сложившуюся этноассимиляционную ситуацию в
Сурии-Русии-Палестине и, шире, во всей Северной и Южной Месопотамии в III-I
тыс. до н. э.
Жизнь русов в эту эпоху становилась все сложнее и опасней. Наезженные и
нахоженные тысячелетиями пути-дороги становились ловушками, их уже
контролировали кочевые племена-таборы, грабя всех проезжающих.
Централизованной власти в Сурии-Русии-Палестине не существовало. Связи между
городами-княжествами, городищами, поселениями русов осуществлялись на свой
страх и риск. Те же племена номадов-протосемитов и горцев, не обладающие
культурой и навыками производительного труда, обеспечивали себе достаток и
процветание, переходя от прямого воровства, грабежа и разбоя к
"контролированию" торговых путей, обложению данью купцов-торговцев и,
частично, переходом наиболее способных членов своих племен в
"купеческо-торговое сословие" в районах, где "контроль" за дорогами
осуществляли их соплеменники. К концу II тыс. до н. э. Сурия-Русия-Палестина
и Северная Месопотамия были опутаны паутиной "контролируемых" торговых путей
и еще более сковывающей паутиной полунасильственных отношений русов с
инородными "купцами"-посредниками, менялами, ростовщиками, перекупщиками,
вымогателями и попросту разбойниками.
И все же массового, тотального исхода родов русов с Ближнего Востока не
было. Приспосабливались как могли.
Города и поселения русов по побережью Средиземного моря становятся
интернациональными. Многотысячелетние традиции суперэтноса не позволяют
коренным обитателям уничтожить или изгнать чужаков, несущих свои привычки и
особенности.