"Юрий Петухов. Воскресший, или Полтора года в аду" - читать интересную книгу автора

возвращаясь к жизни. И только громадные перепончатые крылья хлопали, били
прямо как паруса. Я и не заметил, когда небо совершенно просветлело - оно
стало вдруг прозрачным до синевы. И опять меня передернуло от страха, от
неожиданно накатившего ужаса. Да, мы вовсе не летели! Мы падали!
Стремительно падали вниз! Весь полет был лишь обманом зрения, видением,
миражем - это было сверхзатяжное падение, и ни черта больше! Что-то мутное,
одновременно пылающее и булькающее, покрывающееся зыбкими кратерами, было
под нами. И уже в этой гадости-то и отражалось то самое кровавое небо,
отражалось будто тучи в болотной водице. Я не могу передать того, что видел,
это нельзя передать словами, на нашей постылой Земле такого отродясь не
бывало, там и цветов таких не увидишь, и форм. Это было наваждением -
какие-то ажурные пенистые валы долетали до нас, обдавали зверской вонью,
липкими брызгами и тут же падали или рассыпались - мы должны были шмякнуться
уже давно, но мы все летели. И эта гадина земляная, "ангел" поганый даже
крыльями своими перепончатыми махать перестал. Но он так сдавливал меня
ножками-щупальцами, так сжимал, тряс, будто боялся выронить... А в тот миг,
когда я ждал - вот сейчас будет удар о поверхность! вот сейчас гробанемся
всмятку! вдруг какая-то дыра раскрылась, даже не раскрылась, а как бы
растянулась, распялилась. И мы полетели в эту гиблую дырищу - только
сложенные крылья у земляной гадины-ангела заскрипели, задрожали. И ни
дьявола я не видел, хоть режь, хоть коли пером. Все мельтешило, кружилось,
вертелось...
- Ничего, потерпи немного, - просипел мне тогда в ухо, обдавая едкой
слюной, мой хранитель, - потерпи, скоро еще хуже будет!
И снова захохотал, дико, злобно, с нескрываемой ехидной такой радостью.
Сука! Я извернулся, пнул его пяткой в жирное выступающее из-под желтой чешуи
брюхо. Нога завязла в какой-то дряни - я и не знал, что эта сволочь такая
мягкая, склизкая.
Просвета впереди видно не было. Зато с боков к нам тянулись черные
шевелящиеся отростки, может, лапы чьи-то, может, просто ветки или стебли.
Все настолько было непохоже на тамошние земные байки и россказни об аде,
преисподней, что хоть плачь, хоть смейся, хоть башкой о стены бейся! Гадина
все потихонечку грызла меня, причмокивала. Но я уже научился терпеть, не
замечать всей полноты боли. Иногда даже будто в забытье впадал. Вот в эти
секунды мне начинало казаться, что все бред, что с перепою мерещится, что я
там, у себя, дома...

Примечание консультанта. Нами не установлено, какой образ жизни вел до
смерти автор записок, часто ли у него были галлюцинаторные психозы. За время
общения с нами он не был ни разу замечен в употреблении спиртного,
наркотиков, табака, лекарств. И все же можно предположить, что столь яркие и
подробные видения возникли у него в результате отравления токсичной пищей
или ядовитыми парами. С другой стороны ни один из токсикоманов или же
случайно подвергшихся воздействию токсичных веществ не мог, да и не смог бы
столь детально, последовательно восстановить в памяти и описать свои грезы.

...Да только гадина не давала мне спать подолгу - миг, другой, и снова
накатывала омерзительная явь. Становилось совсем плохо. Но куда денешься!
Странная это была дыра. Вроде совсем узкая, того и гляди, долбанешься
об край, а то вдруг совсем рядом пролетит такая же тварюга перепончатая с