"Керен Певзнер. Город Ветров (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора

вытянуться, если было место, и вздремнуть, все равно тщедушный физик не
покидал своей кафедры.
Все решил КВН. В нашем институте чтили не только Каспарова, но и Юлия
Гусмана, который из года в год сидел в председателях жюри.
Шел ответственный конкурс - домашнее задание. Нужно было представить на
суд зрителей выходной костюм студента нашего факультета. Мы решили добить
наших конкурентов - химиков и геологов и основательно подготовились к этому
этапу.
На сцене большого актового зала индустриального института стоял Рустам
в позе памятника Чайковскому перед московской консерваторией. Моя
обязанность была проста: чинно выходить на сцену с очередной деталью костюма
и одевать ее на раскоряченный манекен. Другой член нашей команды
комментировал происходящее в стиле: "Брюки превращаются, превращаются
брюки..." Я была тогда желторотой первокурсницей и жутко нервничала. Тем
более, что перед выходом на сцену с меня сняли очки, и я оказалась на
залитом софитами пространстве практически ослепшая.
С первой деталью - короной из фарфоровых изоляторов я кое-как
справилась и водрузила ее Рустаму на голову. Потом опутала его проводами и
(апофеоз!) вынесла на сцену большую киловаттную лампу. Повесив ее на шею
застывшему, как изваяние, парню, я махнула рукой, и зал погрузился в
темноту. Это наши ребята выключили свет. Спустя мгновение на Рустаме
зажглась лампа. И - о ужас! Вместо того, чтобы покоиться на груди вроде
кулона, как и было задумано, этот прожектор повис между широко расставленных
ног - я не рассчитала длину проводов. В зале наступила мертвая тишина, и
какой-то одинокий голос внятно произнес: "Инкубатор..." Свет тут же зажегся,
ошпаренного Рустама уволокли со сцены, а публика еще долго истерически
хохотала. В конце концов мы проиграли нашу команду Гусман дисквалифицировал
за шутки ниже пояса.
После игры состоялась печальная вечеринка. Мы упивались обидами и
дешевым местным вином. Вспоминали, какие у нас были отличные шутки, как лихо
гарцевала по сцене в мини-юбке Милочка, первая красотка энергетического
факультета. По мере увеличения набора градусов участниками пирушки я все
чаще чувствовала на себе косые взгляды. Тут я не выдержала и разревелась.
Ревела в голос, с причитаниями и всхлипываниями, в духе восточных
плакальщиц. Я припомнила им все - и что мне всего шестнадцать лет, а
несовершеннолетних не судят за такую малость, и что мне и так досталось в
жизни, рыжей и несчастной, и вообще, хоть Гусман нас лишил победы, а я со
сцены видела, что он хохотал.
Ребята оторопели. Они не ожидали такого взрыва эмоций. Обычно я сидела
в сторонке, душимая комплексами, и рисовала декорации, поправляя сползающие
очки. В обсуждение шуток не вступала, думая, что у других получится лучше. И
на сцену меня выпустили только потому, что Милочка переодевалась и не
успевала к этому конкурсу. И вдруг такой выброс энергии...
Первым опомнился Рустам. Он схватил меня за руку и потащил в ванную
умываться. Я мотала головой, как взнузданная лошадь, а он поливал и поливал
меня. В результате мы оба были мокрые до нитки и в таком виде вошли в
комнату, где сидела вся компания.
- Что это с вами? - спросил толстый Шурик, держа в руках чашку с вином.
- Это ее слезы, - буркнул Рустам и накинул на меня плед.
Вот так началась наша любовь. С тех пор мы не расставались все четыре