"И.Пфлаумер. Проклятие Марены ("Огонь, лед и пустыня" #2) " - читать интересную книгу автора

на бритву в моих руках он поглядывал с опаской. Да и для меня самой было
странно орудовать острым предметом и при этом стараться не порезать светлую
кожу. Ройко вообще очень светлый, у него тонкая кожа, волосы цвета соломы;
неровно остриженная челка вечно падает ему на глаза, но сколько я его
помню - он наотрез отказывается подровнять ее или отрастить. Ресницы и брови
у Ройко темно-каштановые, а глаза зеленые - такие же, как мои. Иногда нас
даже принимали за брата и сестру, несмотря на то, что он блондин, а у меня
волосы черные, как уголь. В детстве мы часто проказничали вместе. Ройко учил
меня тырить кошельки на базаре, а я пыталась показать ему, как правильно
метать ножи. В результате, правда, выяснилось, что наши таланты не
пересекаются и каждому лучше заниматься своим делом. А потом как-то все это
закончилось. Ройко отдалился от меня, стал больше времени проводить со
Штормом. Да и у меня совсем не стало времени на него. Патрон постоянно
доставал меня упражнениями и тренировками, я ни минуты без дела не сидела -
училась бросать кинжалы в прыжке, лежа, сидя, вниз головой... Вечерами
только доползала до койки и отрубалась до следующего утра.
Патрон. Думать о нем было тяжело. Мы действительно бросили его на
произвол судьбы, но он сам выбрал такой путь. Не мне отговаривать его, или,
уж тем более, оспаривать его решение.

На следующий день, когда солнце клонилось к закату, а я стояла у борта,
наблюдая, как красные блики играют на воде, случился первый и последний
инцидент за все путешествие. Проходящий мимо здоровый матрос попытался
прижать меня к перилам и потискать. Я не стала убивать его сразу. Лишь
приставила нож к смуглому горлу и вывела матросика в центр палубы. Остальные
тут же побросали работу.
- Капитан! - крикнула я. - Ваш человек позволяет себе неуважительно
обращаться с дамами. Вы не против, если я научу его хорошим манерам?
Капитан сдержанно кивнул, оглядываясь на массивную фигуру Шторма.
Видно, разговор на эту тему у них уже состоялся.
- Значит так, матросик. У нас будет пари. Сможешь хоть раз дотронуться
до моей груди - я проведу с тобой ночь. Не сможешь - я тебя убью.
Договорились?
Я легонько нажала на лезвие. Тоненькая струйка крови побежала по шее и
затерялась в потных волосах на груди матроса. Он дернулся, но выворачиваться
не рискнул. Я оттолкнула его от себя и вытянула из рукава второй нож.
- Сука! - протянул мужик, вытирая кровь. Он начинал злиться. Я унизила
его перед товарищами. Такие вещи не прощают, особенно женщинам вроде меня.
Для него это все равно, что быть оскорбленным шлюхой. Матрос бросился
вперед. Его движения были неповоротливыми, словно замедленными. Он был
слишком большим, чтобы двигаться быстро. Если такой медведь сможет ударить
меня хоть раз - я могу уже и не очнуться. Но преимущество было на моей
стороне. Матрос, скорее всего, никогда не сражался с гибкой женщиной,
вооруженной ножом, в то время как я часто практиковалась с Одноглазым.
Я ушла вправо, прошмыгнула под мужской рукой и легонько полоснула
смуглый бок острым лезвием. Матрос зарычал, развернулся и кинулся на меня
снова. Я опять ушла от его объятий и еще раз позволила ножу войти в тело
врага на половину ширины лезвия. Этого как раз достаточно, чтобы нанести
кровоточащую, но не очень опасную для здоровья рану.
Все происходящее, по сути, было экзекуцией. Наглядной демонстрацией