"И.Пфлаумер. Проклятие Марены ("Огонь, лед и пустыня" #2) " - читать интересную книгу автора

приходилось не спать сутками, но я никогда не уставала настолько сильно.
Шторм не приходил в сознание. Он метался по постели и стонал - не кричал, а
именно стонал. Иногда он затихал ненадолго, но воцарявшаяся в комнате тишина
была гораздо хуже его стонов. Я постоянно проверяла, дышит он или нет. На
третий день пришел доктор и сказал, что рана на ноге воспалилась. Нужно было
вскрывать. Инструменты поблескивали в свете солнца, было в этом что-то
ненатуральное - яркий, солнечный день, блестящие инструменты, привязанный к
кровати Шторм и воспаленная рана, прикрытая коркой запекшейся крови.
Заставить себя смотреть на это я не смогла. Смотрела куда угодно - в окно,
на пустой камин, на заросшее жесткой щетиной лицо Шторма, только не на руки
доктора, только не на его блестящие инструменты.
Доктор прочистил рану, смазал чем-то и снова зашил. Сказать мне что-то
утешительное он не мог - похоже, он и сам уже не надеялся на счастливый
исход.
Все происходило будто во сне, я передвигалась как сомнамбула, делала
что-то и, наверное, даже что-то говорила, когда-то ела.
Через день после того, как рану вскрыли, очистили и снова зашили, Шторм
разорвал ремни. Я проснулась от звука лопающейся кожи и вцепилась ему в
руки, не позволяя двигаться. Кажется, я кричала что-то вроде: "Если ты не
придешь в себя, я тебя убью!".

На пятый день меня разбудили слова: "Похоже, мне надо побриться!"
Наверное, это был первый раз в моей жизни, когда я была рада слышать голос
Шторма.

Несмотря на запреты доктора, Шторм встал на ноги через две недели после
операции. В этом была и моя вина - мне не нравилось, что мы тратим столько
времени впустую. Ганарец отказался от моих услуг в качестве сиделки и
попытался делать все сам. Но если с ногой он еще справлялся, то на перевязку
плеча все же приходилось звать меня. Будь мы в Кулаке, он бы обязательно
поиздевался и над тем, как я тащила его через лес, и над тем, как, словно
квочка, возилась с ним, когда он был без сознания. Но сейчас Шторм большую
часть времени меня просто игнорировал.
Через две недели после нападения пришло письмо от Холла. Он
интересовался, смогу ли я составить ему компанию на выездных рыцарских
игрищах, которые проводились в начале июня, раз в четыре года за городом,
недалеко от Тирита. Я понятия не имела, что такое "выездные рыцарские
игрища", и отправилась за советом к Шторму.
- Рыцарские игрища - это спортивные соревнования. Конные забеги,
стрельба из лука, метание ножей, поединки. На неделю большая часть тиритской
знати выезжает в палаточный лагерь. Получается что-то вроде становища.
Строится несколько арен для разного вида соревнований. Участники обычно -
рыцари, бароны, мелкие князьки и прочие подыхающие от скуки господа.
- Так он предлагает мне участвовать? - не совсем поняла я.
- С ума сошла, девочка? Он предлагает тебе наблюдать за всем этим со
зрительского места и в ужасе прижиматься к нему в особенно волнующие
моменты.
- Ясно. Одна я, поехать, конечно, не могу?
- Можешь, конечно. Если хочешь, чтобы тебя сочли подстилкой второго
бургомистра, - Шторм равнодушно пожал плечами и отвернулся к окну. При