"Сьюзен Элизабет Филлипс. Неженка (Том 1) " - читать интересную книгу автора

поприветствовала их слезным рассказом об обрушившейся на нее ужасной
трагедии. Посетители, давно знакомые с истериками прекрасной Клоуи,
пообещали заняться этим вопросом. Дали в порыве великодушия объявил, что
напишет сюрреалистический образ младенца в качестве подарка на крестины, но
потерял интерес к идее и вместо этого прислал набор позолоченных серебряных
кубков.
Прошла неделя. В тот день, когда Клоуи должна была выйти из больницы,
медсестры помогли ей одеться в свободное черное бальмейновское платье с
широким воротником и манжета ми из органди. Затем усадили в кресло-каталку
и вручили в руки отвергнутого ею младенца. Прошедшее время мало чем
изменило внешность ребенка, но в тот момент, когда она взглянула на
положенный ей на руки сверток, Клоуи испытала одну из своих молниеносных
перемен настроения. Всмотревшись в испещренное пятнами лицо, она объявила
всем и вся, что на свет появилось третье поколение красавиц Серрителла.
Никто не проявил настолько плохих манер, чтобы в этом усомниться, и уже
через несколько месяцев оказалось, что Клоуи права.
Понимание Клоуи женской красоты шло из детства. Еще девочкой она была
полненькой, со складкой жира на талии и мясистыми щечками, скрывавшими
изящные кости лица. Она была не настолько тяжеловесной, чтобы в глазах
окружающих считаться тучной, а просто достаточно пухленькой, чтобы внутри
чувствовать себя уродливой, особенно по сравнению со своей элегантной
матерью, великой кутюрье итальянского происхождения Нитой Серрителла. И
только в тысяча девятьсот сорок седьмом году, тем летом, когда Клоуи
исполнилось двенадцать лет, все начали говорить ей, что она прекрасна.
Немалую часть своих детских лет ей довелось провести в
школах-пансионах. Однажды, будучи дома на каникулах, она сидела на
золоченом стуле в салоне мод на рю де ла Пакс, стараясь привлекать как
можно меньше внимания своими полными бедрами. С обидой и завистью Клоуи
наблюдала, как стройная, словно карандаш, Нита в сильно укороченном черном
костюме с непомерными отворотами из малинового атласа совещается с
элегантно одетой клиенткой. Иссиня-черные волосы ее матери были подстрижены
так, что спадали на бледную кожу левой щеки завитком в виде большой
запятой. На модильяниевской шее красовалась нитка идеально подобранного
черного жемчуга. Жемчуг, так же как содержимое маленького стенного сейфа в
спальне, был подарен Ните поклонниками, известными в мире состоятельными
мужчинами, получавшими удовольствие от покупки драгоценностей женщине,
которая и сама была достаточно обеспечена, чтобы покупать такие вещи.
Один из этих мужчин (Нита притворялась, что не знает который) был
отцом Клоуи, но мать и на мгновение не допускала мысли, что выйдет за него
замуж.
Привлекательная блондинка, удостоенная внимания Ниты в тот полдень,
говорила по-испански, ее акцент был на удивление обычен для человека,
привлекшего к себе столько внимания в мире в то особенное лето тысяча
девятьсот сорок седьмого года. Клоуи следила за разговором и в то же время
рассматривала выстроившиеся в центре салона стройные как тростинки
манекены, демонстрировавшие последние модели Ниты. Почему бы и ей не быть
такой же изящной и самоуверенной, как эти манекены, думалось Клоуи. Почему
она не выглядит, как мать, ведь у них же одинаковые черные волосы,
одинаковые зеленые глаза? Если бы она была так же хороша, думала Клоуи,
возможно, мать перестала бы смотреть на нее с таким отвращением. Она в