"Сьюзен Элизабет Филлипс. Итальянские каникулы " - читать интересную книгу автора

- Non parlo francesca <Не говорю по-французски (ит.)>.
- Parlez vous anglais? <Говорите по-английски? (фр.)>
Он покачал головой и коснулся груди:
- Mi chiamo Dante <Меня зовут Данте (ит.).>.
Она повторила жест:
- Je suis... Annette <Меня зовут... Аннетт (фр.)>.
- Annette. Molta bella <Аннетт. Очень красиво (ит.).>.
- Данте...
Имя согрело желудок, словно горячий сироп, и ночной воздух превратился
в мускус.
Его рука коснулась ее ладони. Изабел уставилась на нее, но не
отстранилась. Лишь снова глотнула вина.
Он стал играть с ее пальцами, давая понять, что это нечто большее, чем
легкий флирт. Обольщение, причем рассчитанное, но это почти не обеспокоило
ее. Сейчас она была слишком деморализована, чтобы задаваться подобными
вопросами. Осмотрительность и тонкие приемы не для нее.
"Цени свое тело, - советовалось в краеугольном камне "Нравственная
чистота". - Ты сокровище. Величайшее из созданий Божьих".
Она свято верила в это, но Майкл подорвал веру, а падший ангел по имени
Данте обещал мрачное искупление, поэтому она улыбнулась ему и не отняла
руки.
Он еще больше откинулся на спинку стула с легкостью, присущей весьма
немногим мужчинам, и она позавидовала этому неосознанному высокомерию.
Некоторое время они наблюдали, как американские студенты становятся все
более неуправляемыми. Он заказал ей четвертый бокал вина. Она неожиданно для
себя сделала ему глазки.
"Видишь, Майкл, я и это умею. И знаешь почему? Потому что я куда более
сексуальна, чем тебе кажется".
Она тихо радовалась, что языковой барьер делает беседу невозможной. Вся
ее жизнь была наполнена словами: лекции, книги, интервью. ПБС <"Паблик
бродкастимг сервис" - некоммерческая корпорация, управляющая сетью
общественного телевизионного вещания.> показывала ее видео, когда проводила
кампанию по сбору средств. Она говорила, говорила, говорила... И посмотрите
только, до чего это ее довело!
Его палец скользнул под ее ладонь и погладил кожу воистину плотской
лаской. Савонарола, враг всего чувственного, в пятнадцатом веке был сожжен
на этой самой площади. Будет ли гореть и она?
Она уже горела. Голова шла кругом. Все же Изабел была не настолько
пьяна, чтобы не заметить: улыбка каким-то таинственным образом не доходит до
его глаз. Он проделывал это раньше сотни раз. Речь идет о сексе. Не об
искренности.
И тут до нее дошло. Он жиголо!
Она попыталась отнять руку. Впрочем, зачем? Это открытие просто
расставило все по своим местам, что она ценила больше всего.
Свободной рукой Изабел поднесла бокал к губам. Она приехала в Италию,
чтобы склеить осколки разбитой жизни. Но как можно сделать это, если не
стереть предварительно мерзкую запись обвинений Майкла, постоянно
прокручивавшуюся в голове? Запись, заставлявшую ее чувствовать себя увядшей
и ничтожной.
Она усилием воли подавила поднявшееся отчаяние.