"Джадсон Пентикост Филипс. Дом на горе " - читать интересную книгу автора

двери, а потом...
- Вам бы быть генералом, - чуть улыбнулся ей Питер.
Он подкатился к двери, справа от проема, выглянул на кухню.
- Вы и Труди станьте у боковой стены, - он посмотрел на Линду. - И
постарайтесь как-нибудь привести ее в чувство. Из-за ее идиотского смеха
ничего не слышно.
Линда подошла к сидевшей на полу Труди. Та то ли смеялась, то ли
плакала.
- Прекратите, Труди, - твердо сказала она.
Ее слова вызвали новый приступ истерического смеха.
И тогда Линда ударила девушку по щеке. Голова Труди качнулась назад.
- Замолчи! Мы должны слышать, что происходит за дверью.
Труди подняла голову, всхлипнула, ее рот раскрылся.
- Так-то лучше, - и Линда вернулась к кровати. - Не могу ли я
чем-нибудь помочь?
Эмили покачала головой.
- Пуля проникла глубоко. Если нам не помогут... Если не придет врач...
- Прислушивайтесь! - напомнил Питер.
Но тишину нарушало лишь тяжелое дыхание Тьюзди. Каменные полы
"Причуды" не пропускали сверху ни звука. Все, что делалось там, оставалось
тайной. Из леса доносилось пение птиц. Питер успокаивал себя, думая о том,
что поисковая группа не будет афишировать своего приближения. А Крамер и
Телицки могли затаиться за дверью кухни, чтобы звуки за ней подсказали, чем
заняты пленники.
Эмили глубоко вздохнула.
- Помощь к нам не придет, - и ласково погладила бородатое лицо Тьюзди.
- Дорогой, - прошептала она. - Дорогой! - ее хладнокровие испарялось на
глазах.
Питер посмотрел на часы. До ночи еще далеко. Не меньше восьми часов.
Темнота им на руку, как, впрочем, и Крамеру с Телицки. Игра в прятки в
темноте могла закончиться успешно. Но не для Тьюзди, прикованного к
постели, не для Эмили, которая осталась бы со стариком до последнего.
Главное сейчас - разгадать мысли Крамера.
В кухне из неплотно закрытого крана мерно капала вода.
- Сейчас он ничего не чувствует, - Эмили продолжала гладить лицо
Тьюзди. - Но как же он будет мучиться, придя в себя.
- Он выдюжит, - ответил Питер.
- Он прыгнул на Крамера, чтобы спасти вас... и меня.
- Если б не он, мы бы говорили об этом под музыку ангелов, - сухо
заметил Питер.
А вода все капала.
- Он часто думал о личной храбрости, готовности на героический
поступок.
- Вы же говорили, что он участвовал в двух войнах.
- Я, бывало, напоминала ему об этом. Он отвечал, что на войне нет
иного выхода. Надо воевать, есть у тебя храбрость или нет.
- В армии до самого боя человека мучает страх, - заметил Питер. - Но
стоит начаться сражению, эти мысли вылетают из головы. На них просто не
остается времени. Подчиняешься только своим инстинктам, какими бы они ни
были. То же самое произошло и на кухне. Тьюзди не гадал, боится он или нет.