"Таисия Пьянкова. Память выдумки" - читать интересную книгу автора

в живой небыли,
соглашать тебя,
угодивши мне,
дать ей маятной
отпущение...


* * *

Из кромешной тьмы колодца, на две трети видимой глубины, медленно
поднялась в темно-синем блеске островерхая башня. Маковица ее столь же
неторопливо раскрыла огненный зев и выпустила из нутра своего тотчас
узнанный Пичугою Алатырь-камень. На этот раз камень не стал дожидаться
голоса, и свет его морозный не рассыпался радугой. Наоборот. Волны
метелицы взялись быстро перемежаться темными прорывами, которые множились,
покуда напрочь не заполнили собой всю начальную белизну.
Накатила странная ночь, в которой проглядывалось все до последней
мелочи. Но проглядывалось так, ровно с уходом красного солнца черное
принялось вытягивать забранный землею дневной свет обратно. Как бы
вымерзая, он обтекал мерцанием каждую встречную грань, каждый излом, чем и
обнаруживал в темноте всякое явление.
Это марево скоро выявило на середине Алатырь-камня широкий блин
подставы, на которой обрисовалось то, что можно было бы назвать царицею,
не будь владычица...
Одним словом, в урмане, среди Шумарковой слоти, Северга не показалась
Пичуге столь негодящей. Может, в сравнении с хозяйкою алого наряда так
изрядно проигрывала она, только ведьмою на болоте владычица гляделась куда
как сноснее, нежели теперешней государыней.
Первые же слова, коими она разрешилась, донесли до Ясиных ушей
торжество ее победы.
- А-а-а! - в клокотании скорого веселья выпорхнуло из колодца. -
Явилась?! То-то же...
Пичуга, принявши на себя злой восторг, собралась было пояснить в
глубину, что она и не настраивалась увиливать от обещанного. Да опередил
ее горестный вздох красавицы, после которого послышался чистый голос:
- Явилась.
- Все-таки надумала меняться?
- Не меняться - смерти просить пришла я.
- Опять смерти! - загремела глубина и отдала шипением. - Да ежели ты
и умудришься когда умереть, я тебя из праха подниму! Но чтобы не было мне
лишней заботы, отныне и до срока телу твоему хранить для меня красоту
свою, будучи ввергнутым в живое небытие. А душе твоей, отторгнутой в
вечных муках, скитаться по чужим судьбам. И являться ей перед телом своим
в столетие раз. Через ее стенания и жалобы красота твоя покорится мне!
- Вряд ли, - отвечала красавица. - Покуда на мне эта накидка, ее
мольбы не дойдут до меня. Тебе же, стоит только прикоснуться к ней,
развеяться в небыль ночным кошмаром. И тогда я вернусь в жизнь сама собою.
С этими словами девушка подалась вперед. Яся машинально кинулась
удержать ее на краю колодца, да только алая накидка осталась у нее в
руках...