"Таисия Пьянкова. Память выдумки" - читать интересную книгу автора

неприкаянной
нет ни жизни,
ни погребения...


* * *

Ну, а в деревне Большие Кулики смута. Казалось бы, где уж там, а вот
тебе на: шаловатая Устенька с ума съехала. Дочка-то ее Яся не захотела
мириться с дурной судьбой и отравилась. Дед Корява видел из оконца, как
вышла она на крылечко, попрощалась с белым светом и повалилась, и... нет
ее.
Устенька в это время где-то моталась. Бабы успели и омыть Пичугу, и в
саван обрядить. Тут и шалавая мать налетела. Всех повыгоняла из хаты и
затворилась наедине с покойницей. И вот уж как трое суток Пичуга земле не
предана. Стучали, вразумляли - не отзывается Устенька. И ни стону, ни
причету... Спятила. Все верно: и для Жучки кутя родней царского дитя...
Ну вот... Люди в деревне были не такие, чтобы уж вовсе - полено с
дубиною. Которые совестливые, те взмучились своей виной: угробили певунью;
которые попроще устроены, те кинулись виноватого искать.
Нашли, конечно, - Серебруху Егора.
- Ишь ты, - накинулись, - летатель! Завихрил убогой головушку...
Долетался, придурок самоделошный...
И взялись его костерить - кто во что горазд. Ведь попранному царю
всякий каин - хозяин...
Но не нападки односелов главною мукой сказались на Серебрухе: с
уходом Пичуги перед ним всею наготой открылся тот предел, об который, в
падении своем, ему предстояло расшибиться. Тут и опомнился Егор. Три ночи
знобило его, на четвертую встал-поднялся, пошел и стукнул в соседкино
оконце.
- Тетка Устинья, - позвал. - Отвори. Дай мне рядом с Ясей помереть.
А ему, как бы ответно:
- Не-ет! Никогда...
И еще чего-то прибавилось - не разобрал. Только Серебруха и по двум
словам понял, что не Устенька ему ответила - молодой голос отозвался.
Силы небесные!
Откуда взялась в нем ломовая крепость? Даже не разбегался, но дверь
под его натиском располохнулась, будто на живую нитку прихваченная.
Влетел он в избу, а темнотища! Только парень и на этот раз сердцем
смотрел: вконец, видно, обезумевшая Устенька дочку-то... подушкой
прикинула... Пичуга ногами еще подергивает, а голоса уже не подает...
Тем временем дома дед Корява Егора хватился. Сообразил, куда тот мог
ночью отправиться. Соседей поднял, свехнутые-то они ой как могутны. Однако
Серебруха сам управился - спеленал Устеньку. Когда подмога подоспела, уж
он с Ясею на руках из хаты вышел. И сразу вокруг них поднялся тихий
галдеж:
- Видать, не дотравилась, бедолага...
- Вот спасибо-то Устеньке: не то похоронили бы девку живьем...
Доставил Егор Пичугу в свой двор. Ночь лунная, теплая. В избу не
понес - на недосланное сено во дворе опустил. Только теперь всеми