"Таисия Пьянкова. Черная барыня" - читать интересную книгу автора

Чем черт не шутит...
Все эти легостаи перед Алевтиной Захарьевной прямо-таки и думать
позабывали, что когда-то они были рождены на белый свет людьми-человеками.
Во храме Божьем и там (прости ты меня. Господи, грешного) крестились они не
на образ Христи-спасителя, а на гордый затылок красавицы вдовы.
А той хоть бы хны.
Сигариха никогда не отказывала себе в удовольствии поиграться
прихвостнями своими, словно задористый пацан бараньими бабками.
Частенько заводила Алефа потеху на широкой прогалине посреди березовой
своей рощи. И чего только не загадывала она прихвостням! И вперегонки-то она
их стреноженными пускала, и петь-то она им вразнобой повелевала, и пляс на
четвереньках они у нее отчубучивали...
И чем срамнее у кого выкамуривалось, тем занятней утеха складывалась
для Сигарихи, тем заливистей хохотала она...
А вот как она хохотала.
От этого от ее смеха, должно быть, и зародилось в людях подозрение, что
в Алевтине Захарьевне кто-то сидит, потому как смеялась она только одним
нутром. И хотя в момент веселья Алефа старалась прикрыть лицо ладонями,
однако же кем-то было замечено, что утробное ее веселье доставляет хозяйке
невыносимые муки.
И все-таки от затей в березовой роще красавица вдова никогда не
отказывалась.
Но самой основной забавой служила Алевтине Захарьевне такая придумка;
время от времени назначала она своим приспешникам состязательство...
Пожалуй что нет на земле человека, который бы не знал, что кукушке
впору все гнездушки. Да вот только не всякий способен ответить: отчего эта
серая бездомница в одно место никогда второго яйца не кладет? Всякий раз
новое ищет.
Точно так, для примеру, поступала и Алевтина Захарьевна. В назначенное
ею состязательство, от начала до конца, входила сплошная драка. По первому
дню Алефины воздыхатели сходились стенкам и, по пяти человек с каждой
стороны. А уж на другой день ломали друг дружку отборные дураки.
Добровольные эти мордобои многих состязателей доводили не только до
потери любого края, но и до утраты, порою, всякой возможности попытать столь
сомнительное счастье по другому разу.
Названным счастьем считалось то, что Алевтина Захарьевна изо всей оравы
потасовщиков подбирала для себя временного, если так можно сказать,
супружника. И чего уж она там ночами да в пустом своем доме с ним делала, и
до нашего времени осталось загадкою. Однако же от работников, которые
народили в хоромах лоск, люди всякий раз узнавали, что ни утром, ни днем
добудиться до Алефиного хахаля было никак невозможно: под ним, говорили,
даже кровать храпит. А ежели кто из них и просыпался на короткий миг, то,
кроме пьянки, ни шиша не помнил...
Что до Сигарихи - она бодрствовала как ни в чем не бывало. Когда же
Алефа утоляла тайные свои страсти да когда избранник ее допивался до такого
состояния, что переставал узнавать самого себя, Сигариха снабжала его
огромными деньгами и отпускала на все четыре стороны. Условие было для всех
одно: никогда и никого из них Алевтина Захарьевна видеть больше не желала.
Условие это было оговорено загодя. Потому, безо всякого дополнительного
спроса, истопник Кирилл валил орущего песни испоя в крытый возок, понужал