"Франсуа Пиетри. Педро Жестокий " - читать интересную книгу автора

Отметим также, что евреи и мавры, хоть и держались вдали от
политического сообщества, не страдали от недоверия и гонений, которые им
предстояло пережить в XVI веке. Не участвуя в общественной жизни, они
наравне со всеми овладевали самыми разными профессиями, занимались
торговлей, медициной, независимыми ремеслами, развивали литературу, поэзию,
точные науки. Крупные сеньоры и сами короли часто становились их
родственниками и друзьями. Это сосуществование привилегий и прав,
характерное для Испании, давало возможность различным социальным классам
жить в атмосфере понимания и относительного согласия и нарушало строгость
феодальной системы.
Естественно, лояльность испанской феодальной системы вовсе не исключала
междоусобныевойны сеньоров, местные восстания, симонию, падение нравов,
наблюдавшееся даже среди епископов и аббатов, разгул грабежей,
клятвопреступлений и преступности. Но подобные печальные явления вовсе не
были связаны с существующим строем. Они (и не только в Испании) стали новым
отрицательным явлением, которое XIV век и упадок средневековья привнесли в
европейское общество, двести лет жившее в состоянии сбалансированного
равновесия.
Долгое заседание кортесов Вальядолида по случаю восшествия на престол
короля Педро является единственной достойной уважения страницей в истории
его правления - периода беспредельной жестокости и насилия. Это заседание
состоялось благодаря Альбукерку, епископу Вас-ко, его главному соратнику, и
одному еврею, Са-муэлю эль Леви, очень уважаемому в финансовом мире
человеку, который станет главным казначеем Кастилии.
Списки наказов разных сословий, написанные на кастильском языке (а не
на латинском, который до Альфонса Мудрого был единственным языком
государственных документов), свидетельствовали о правильном понимании
государственных нужд и интересов. Достойный уважения факт в такие смутные
времена.
Духовенство требовало компенсации за ущерб и конфискации, от которых
оно пострадало. Оно робко протестовало против нарушения андалузскими евреями
воскресного отдыха и весьма недовольно было тем, что многие церкви лишились
права разрабатывать карьеры и соляные рудники.
Дворянство проявляло не меньшую сдержанность. Оно лишь умоляло короля
прекратить дальнейшее распространение бегетерий,[4] способствующих
разрушению территориального принципа феодализма. Идальго сетовали на то, как
трудно сеньорам найти дешевую сельскохозяйственную рабочую силу. И наконец,
они высказывались против наблюдавшейся в высших сферах тенденции ущемлять
полную налоговую неприкосновенность дворян.
Списки требований городов были обширнее и интереснее. Удивительно, что
выражения явной нетерпимости в них граничат с проявлениями редкого
либерализма. Евреи не должны владеть землей, в то же время им необходимо
предоставить равные со всеми права в занятии любыми профессиями и одинаковые
с христианами Кастилии личные свободы. Налоги на товары слишком высоки, но
внутренние таможни и дорожные пошлины следует отменить везде, где они
существуют. Воры, бродяги, нищие заслуживают более серьезных наказаний, чем
кнут и позорный столб; но, с другой стороны, любой смертный приговор против
кого бы то ни было следует исполнять лишь после того, как король лично
рассмотрит дело и поставит на приговоре свою подпись...
С последним пожеланием Педро сразу же согласился, категорично заявив: