"Андре Пико, Морис Ролан. Кто убил прекрасную Урсулу " - читать интересную книгу автора

что настало время найти что-то другое, и рискнул заняться политикой. В
результате журнал пополнился немецким изданием, выходившим в Цюрихе.
Преобразование "Досье" завершилось, когда Менар передал бразды правления своей
дочери Марчель, вышедшей замуж за парламентского журналиста Винсента Гарнье.
Быстро переняв взгляды мужа, Марсель поклялась предавать огласке
правонарушения, скрытые пороки и скандалы.
- Это опасно, - сказал ей отец, - ты сломаешь себе шею.
Его смерть развязала Марсель руки, и она больше не заботилась о соблюдении
хоть какой-нибудь меры. "Досье" два раза арестовывали, Марсель проиграла
процесс против муниципалитета Цюриха, и тираж журнала утроился.
Урсула регулярно читала "Досье", один из своих самых любимых журналов. Но
до сих пор его чтение было для нее чем-то развлекательным или, точнее,
средством, возбуждающим бессознательное коварство, присущее каждой женщине.
"Вы читали про мадам X? А я всегда думала... Да, это жестоко, но сколько
юмора!"
Теперь речь шла не о юморе. Урсула представила первую полосу с названием
статьи, набранным крупным шрифтом:
СЕКРЕТНАЯ ЖИЗНЬ КУРТА ФИШЕРА Женщина разоблачает тайные пристрастия
чемпиона добропорядочности.
Это будет зло, необычно, язвительно. Ну, а репортер добавит что-нибудь
еще.
Урсула провела три дня в лихорадочном возбуждении, переходя от истерик к
полному изнеможению и смирению. Выгнанная любовником, выпровожденная мадам
Фишер, она думала, что, сорвав злость на Андреа, отомстит за свое унижение.
Поступок мужа ужаснул ее. Моос больше не владел собой. Он избил ее в первый
раз, но с таким остервенением, которое больше походило на желание убить. Нет
ничего страшнее гнева взбешенного барана.
- Если ты не уйдешь, я, кажется, убью тебя, - чуть успокоившись и
наблюдая, как она собирает чемодан, сказал он.
Теперь Урсула укрылась в меблированной комнате в квартале своего детства
на Церингерштрассе. На месте лавки, в которой ее мать продавала когда-то
белье, стоял бар. Урсула сняла комнату напротив, на втором этаже. Из своего
окна она вновь видела знакомые места, которые, казалось, навсегда стерлись из
ее памяти.
Неужели все станет так же, как двадцать лет назад? Неужели придется все
начинать сначала, с нуля? В тридцать восемь лет? Да, придемся, если она не
станет защищаться. Главное - никому не доверять. Бороться, как она всегда это
делала. Одной? Но почему одной? Андреа к ней вернется, попросит прощения,
когда увидит, что она победила Фишера. Она свергнет Фишера с пьедестала, и его
враги ухватятся за это. Но только нужно действовать и действовать быстро.
Эрнст Циглер принял ее любезно. Они сидели одни в его кабинете за обитыми
дверями. Вначале она хотела частично скрыть правду, приуменьшить значение
своей роли, выдать себя за невинную жертву монстра Фишера, но затем предпочла
рассказать все, как было. Так она могла говорить более свободно, даже если бы
это и повредило ей в глазах Циглера. Впрочем, он привык к подобным
откровениям, и она могла ему доверять.
Циглер делал какие-то записи, и она отметила, что вид у него был
заинтересованный. Он был спокоен, но когда перестал писать, то раскручивал и
закручивал ручку, ерзал на стуле, кивал головой, бормотал: "мм,мм...", что
было верным признаком напряженной работы ума.