"Валентин Пикуль. Исторические миниатюры (фрагмент)" - читать интересную книгу автора

удалось поджечь город.
- Воды, воды, воды! - кричали славные витязи.
От реки бежали бабы с бадьями, падали под пулями, но их бадьи
подхватывали старухи и даже дети. Воины, опустив мечи, жадно хлебали воду и,
отерев бороды, снова кидались в кровавую сечу. Баторий осаду Пскова
превратил в его блокаду. Воеводе Яну Замойскому он признался:
- Связавшись с Псковом, я уподобился человеку, который схватил волка
за уши, а теперь сам не знает, что ему делать дальше: отпустить нельзя, но и
далее держать его опасно...
Псков не сдавался! Начались заморозки, рать Батория таяла на глазах, и
король, оставив Замойского под стенами Пскова, сел в сани и бежал в Варшаву,
как в будущем побежит и Наполеон, бросивший на произвол судьбы свою "великую
армию".
Рим был оповещен обо всем: там знали, что Россия истощена, но у Батория
тоже не осталось резервов. Потому-то Ватикан охотно принял посла Истому
Шевригина, в его честь с фасов замка Святого Ангела палили из пушек. Москва
сама пошла на поклон к престолу Римскому; Истома приятно обнадежил папу, что
Россия согласна вступить в антитурецкую лигу, но прежде Рим пусть покончит с
войной, которую развязал Баторий.
Пушки салютовали не зря! Григорию XIII и синклиту его кардиналов
казалось, что пробил вожделенный час - Русь, взывая о помощи, уже склоняет
голову, покорно согласная подставить h%n под ярмо папской власти. Академик
Н. П. Лихачев еще в 1900 году высветил все подробности этого бесподобно
дерзкого, но глубоко осмысленного шага русской дипломатии. Истома Шевригин
пробыл в Риме целый месяц и - на удивление папы - не смущался посещать
католические храмы, хотя не восхитился гармонией музыки Палестрины, он
невозмутимо прослушал и пение Сикстинской капеллы. Посол "варварской" страны
показал себя отличным и выдержанным дипломатом, ибо сумел выразить главное
- веротерпимость! Но это дало Ватикану повод для надежд на то, что сейчас
исполнятся его давние упования...
Папа Григорий XIII созвал консисторию кардиналов:
- Русский царь пишет мне, что Стефан Баторий, сведя дружбу с ханом
крымским, подрывает будущий союз христианской лиги, которую Русь не
отвергает, согласная помочь Европе в ее давней борьбе с магометанским
насилием. Я повелеваю легату Антонио Поссевино оставить короля польского и
спешно ехать в Москву, дабы говорить с царем от моего имени...
Стефан Баторий отпустил Поссевино с гневом:
- Стоило этим русским варварам постучать пальцем в двери Рима, и папа
предал меня ради союза с Москвою.
На этот раз Поссевино пренебрег обычаем иезуитов и, никогда не подымая
глаз выше кадыка собеседника, вдруг пронзил короля своим острейшим взором,
будто стрелами:
- Я везу в подарок царю список Флорентийской унии, и когда царь
подпишет ее, вам не придется проливать кровь на стенах неприступного Пскова,
ибо ваши пределы сами вторгнутся в глубину России, только не мечом, а -
крестом... Рим не предал тронных надежд, он лишь расширил власть моих
полномочий!
Первый раз Поссевино увидел царя в Старице; в окнах хором виделось
близкое зарево пожаров. Иван Грозный преждевременно состарился, изнуренный
блудом и жестокостями; историки указывают, что он пребывал в прогрессирующем