"Анджей Пилипик. Загадки воды " - читать интересную книгу автора

напротив отдыха ющих, плавали лебеди, попрошайничая у зевак и прохожих
кусочки хлеба.
Якуб по привычке сунул было руку в карман, но, к боль шому сожалению,
не обнаружил там хорошо знакомой ему велосипедной цепи. Добрую минуту старый
браконьер стоял и с тоскливой завистью наблюдал за стаей откормлен ных птиц.
- Скажите спасибо, что здесь столько народу собра лось,- с ненавистью
прошипел он десятикилограммовым тушкам, покачивающимся на волнах,- иначе с
каждого из вас вышел бы неплохой бульон, а по кому-то и печка плачет на День
благодарения. Начинить бы вас теми яблочками, что растут за моим забором на
заброшенном дворе Михай ла, вот был бы пир на всю улицу! И еще чуточку
самогончи ку...
Но потом Якуб вспомнил, что Семен Панченко давно уже перестал гнать
самогон на своем чердаке. В деревне, правда, остались и другие
экспериментаторы, но их перва чок был слишком уж слабый, да и гнали его из
каких-то по дозрительных ингредиентов. Разве что на Тростянце били еще
несколько родничков недорогой и смачной горилки производства настоящих
мастеров, но и те пересыхали бес следно.
- Эх, времена упадка... - пожаловался Вендерович птицам.
Лебедям явно не нравился этот старик. Неправильный он какой-то, только
и знает, что болтать, а им даже крохи в воду не бросил. Стая дружно дала
понять, что таким гостям она не рада, и начала прогонять Якуба шипением.
Тот, в свою очередь, показал им фигу и пошел дальше. К этому времени народу,
собравшемуся на берегу, значительно прибавилось. В толпе Якуб узнал одного
старичка, которо го время от времени видел в парке возле санатория. Норма
льный человек, хотя и ученый. Как же его звали? Михал... Михал Рабинович!
Только не из тех Рабиновичей, о кото рых придумали столько анекдотов - Якуб
уже спрашивал его об этом. Михал работал учителем в техникуме, а сейчас
отдыхал на пенсии.
- Что дают? - поинтересовался экзорцист. Старичок оглянулся.
- Ах это вы, пан Вендерович,- обрадовался он собе седнику.- Да вот,
знаете ли, утопился один из этих оболту сов. Его только что выловили
полицейские водолазы. Какая трагедия! Скажу пану по секрету, здесь творится
что-то страшное. Вся шея у мальчонки синяя, словно его кто-то душил. А к тем
синякам прилип какой-то зеленый шлейф, но не водоросль. Гадость невероятная!
Труп уже запакова ли в мешок и сейчас, по-видимому, ждут моторную лодку.
Говорят, что его повезут в Сероцк делать вскрытие в морге.
- Зеленый шлейф, говоришь? На желе похожий? - серьезно спросил Якуб.
- Вы перехватили у меня это сравнение прямо изо рта! Мерзость
полнейшая.
Якуб зажмурил глаза. Что-то всплывало из глубокого колодца его памяти.
Воспоминание было окутано туманом, но все же он кое-что увидел: еще ребенком
Якуб сидел в Войславицах на берегу реки и слушал истории старожи
лов-рыбаков. Те рассказывали о чем-то похожем, отпуги вая байками проворных
мальчуганов от своих удочек. Но о чем конкретно они рассказывали тогда,
вспомнить пока не удавалось. Якуб, который в санатории был обречен на жизнь
в обществе интеллигентов, сам того не замечая, ино гда вел себя культурно.
Он вынул из кармана огрызок про стого карандаша, наслюнявил его и на обложке
медицин ской карточки каракулями записал перечень улик, чтобы ночью, на
свежую голову, обо всем поразмыслить. Все рав но по ночам его мучила
бессонница. Хотя зачем дожидать ся ночи? И Якуб, почувствовав себя Шерлоком