"Борис Пильняк. Третья столица (Повесть)" - читать интересную книгу автора

граница, - текла внизу речушка в синих льдах и были скаты холма, а вда-
леке внизу лежал поселок с белой церковью, - баба остановилась, и пасса-
жирам предложили пойти грузить дрова. -
И Себеж встретил метелью, сумерками, грязью, шумом мешечников, вопля-
ми и матершиною на станции. Метельные стервы кружились во мраке, лизали,
слизывали керосиновые светы. Забоцали винтовками, в вагоны влезли русс-
кие солдаты. Американец вышел на минуту, попал ногою в человеческий по-
мет, на шпалах, и никак не мог растолковать, волнуясь, проводнику, чтоб
ему продезинфецировали башмаки. Задубасили поленом в стену, проорали,
что поезд не пойдет до завтра, осадили на запасный путь, снова завопили,
побежали мешечники с мешками, баба кричала: - "Дунька, Дунька, гуртуйси
здеся", - у пассажиров тихо спрашивали: - "Спирту не продаешь ли?" - Ме-
тель казалась несуразной, снег шел сырой, на запасном, в тупике, когда
толпа мешечников умчалась с воем, - стало слышно, как воет ветер, гудит
в колесах, в тендере, как шарит сиротливо снег по стенам, у окон, шара-
хаясь и замирая. Американцы говорили о заносах в прериях. Приходившие
стряхали мокрый снег. В вагонах стало холодно и сыро, новый примешался -
над всей Россией веющий - запах аммиака, тримитиламина, пота. Был позд-
ний час, за полночь никто не понимал, ложиться спать иль нет? -
- И - тогда - пришли и сказали, что - в театре культ-просвета комсо-
мола - митинг, предложили сходить. - Вот и все. - Во мраке - первый -
русский - сразу покатился под колеса, сорвавшись с кучи снега, сваленной
на шпалы, встал и сматершинил добродушно. Пошли в метель. У водокачки
промочили ноги и слушали, как мирно льет вода из рукава, забытая быть
завернутой. Не один, не два, а многие понесли на башмаках удушливые за-
пахи. Англичанин освещал себе путь электрическим фонариком. В вокзале на
полу в повалку, мужчины, женщины и дети, лежали пассажиры. Был уже час
за полночь. Когда спросили, где комсомол, - рукой махнули в темноту,
сказали: - "Вон тама. - Нешь не знаешь?" - Долго искали, путаясь в шпа-
лах, поленницах и мраке. В поленницах наткнулись на двоих, они сопели,
англичанин осветил, - в поленнице совокуплялись солдат и баба, стоя.
Барак (у входа у барака была лужа, и каждый попадал в нее во мраке)
был сбит из фанеры, подпирался из-нутри столбами. В бараке был, в сущ-
ности, мрак. Плечо в плечо, в безмолвии, толпились люди. На сцене, на
столе, коптила трех-линейная лампенка, - под стрешни в фанерном потолке
врывался ветер, и свет у лампы вздрагивал. На заднем плане на сцене ви-
сел красный шелковый плакат: - "Да здравствует Великая Рабочая и
Крестьянская Русская революция". У лампы за столом сидели мужики в шине-
лях и овчинных куртках. Театр из фанеры во мраке походил на пещеру. Го-
ворил мужик в шинели, - не важно, что он говорил.
- Товарищи! Потому как вы приехали из Америки, этот митинг мы собра-
ли, чтоб ознакомить вас, приехавших из Америки, где, сказывают, у каждо-
го рабочего по автомобилю, а у крестьянина - по трактору. У нас, товари-
щи, скажу прямо, ничего этого нету. У нас, товарищи, кто имеить пуд кар-
тошки про запас, - спокойный человек. Для вас не секрет, товарищи, что
на Поволжьи люди друг друга едять. У нас колосональная разруха. - Н-но,
- товарищи, - нам это не страшно, потому что у нас наша власть, мы сами
себе хозяева. И нам известно, почему вы приехали из Америки, хоть у нас
свиного сала и нет, не то - чтобы кататься на автомобилях. У нас теперь
власть трудовых советов, а для заграницы у нас припасен Третий Интерна-