"Расплетающие Cновидения" - читать интересную книгу автора (Парфёнова Анастасия)

Глава 3

— ...из всех безумных, сумасбродных, смертельных глупостей, которые только можно было сделать!!!

Голос арр-леди взлетел к потолку, подхваченный потоком чистой ярости, стекло зеркал задрожало под ударами звуковых волн.

— Вы хоть понимаете, что наделали? Господи! Все дипломатические переговоры последних десятилетий, все наши достижения — всё коту под хвост! Неужели нельзя было хотя бы проконсультироваться с кем-нибудь по поводу этой авантюры? Куда смотрел Аррек?

Нефрит арр-Вуэйн по прозвищу Зеленоокая твёрдыми шагами мерила узкую комнату. Брови сошлись в точку между глазами, ноздри побелели от скрытого напряжения. Она обдумывала что-то, прикидывала новый расклад на политической арене, и вырисовывающиеся перспективы явно не вызывали ничего, кроме головной боли.

В обычной ситуации ни один арр не позволил бы себе говорить со мной в таком тоне. Но ситуация не была обычной арр-леди. Нефрит не была обычной. Рождённая вне касты аристократов-дарай, она, по определению, не могла претендовать ни на власть, ни на уважение. И что из этого? Да ничего. Сейчас Нефрит являла собой одну из наиболее влиятельных фигур во всём Эйхарроне. Она дёргала за невидимые верёвочки и заставляла танцевать тщательно срежиссированные танцы не только юного главу собственного Дома, но и львиную долю членов Конклава. Не говоря уже о простых людях, к Эйхаррону никакого отношения не имеющих. Как-то так получилось, что, когда Зеленоокая открывала рот, все остальные умолкали и внимательно её слушали.

Но даже это не давало человеческой женщине права грубить Хранительнице Эль-онн, которая, если следовать юридическим закорючкам, была главой одного из Великих домов Эйхаррона. (И не спрашивайте, ради всего постоянного, как это получилось!) Проблема в том, что отношения между нами двумя были куда как далеки от официальных. Несколько лет назад я случайно (не спрашивайте!) умудрилась сделать её мужа своим риани. Своим охранником (симбионтом, рабом), Ауте знает кем ещё. Дело удалось замять, Сергей до сих пор ни о чём не догадался. Но мы с Нефрит вынуждены были танцевать на острие, пытаясь как-то справиться с последствиями того недоразумения. Это придавало нашим отношениям некий привкус фамильярности, вроде как между женой и любовницей, много лет делившими одного мужчину и успевшими друг друга изучить едва ли не лучше, чем «яблоко раздора», из-за которого, собственно, всё и началось.

— ...тот день, когда нас угораздило связаться с эльфами!

Так. Пора это прекращать.

— Уймитесь, миледи, — я сердито дёрнула ушами. — По-моему, всё сделано правильно. Вы сами говорили, что государство, которое не может защитить своих граждан, недолго продержится среди политических акул Ойкумены. На граждан Эль-онн (а значит, и Эйхаррона!) было совершено нападение. Государство отреагировало. И намерено проследить, чтобы больше такого не повторилось. И вообще, если верить тому, что я узнала в рейде, то же самое следовало сделать аррам, причём давным-давно! Эти люди похитили и искалечили многих из вас.

Нефрит как-то странно скривила губы, а сен-образ, когда-то подаренный ей мною и к настоящему моменту превратившийся в почти автономное, разумное энергетическое образование, придушенно дёрнулся.

Мои глаза сузились, уши подозрительно опустились.

— Арр-леди, скажите, что я ошибаюсь.

Она отвела глаза.

— Арр-леди!

Тишина. Дийнарра. О Ауте!

— Вы знали? Вы всё это время знали, что они торгуют и вашими людьми? Что они покупают калек, что похищают тех, о ком некому позаботиться? И вы ничего не предприняли?!

Я смотрела на неё не с отвращением, а с жалостью и страхом. За последние десять лет я достаточно изучила Нефрит. При всей её беспринципности Ощущающая Истину отличалась каким-то своеобразным чувством чести, присущим некоторым из людей и заставляющим меня почти уважать это племя. Она бы не бросила своих соплеменников на милость каких-нибудь там гаремных евнухов. Она бы не стала попустительствовать изуверским хирургическим экспериментам.

Без очень серьёзной на то причины.

— Леди арр-Вуэйн?

— Всё гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.

«А что, что-то бывает проще?» Теперь настала моя очередь замолчать в ожидании продолжения.

— Антея, мы балансируем на грани. Арры — одно из самых крошечных и самых уязвимых сообществ в мирах человечества. Но мы, как ты когда-то заметила, уже не люди. Не мне объяснять тебе, что такое ксеноцид. Что такое настоящее подогретое страхом и ненавистью уничтожение чужих. Эйхаррон раскинут во множестве реальностей, в пространствах и временах, которые никак, кроме наших порталов, между собой не связаны. Вы хоть представляете, сколь легко все эти миры могут вдруг, без очевидной причины, вспыхнуть неповиновением? У нас нет ни армии, ни флота, ни серьёзного вооружения, кроме наших тел и разумов. И в то же время мы контролируем львиную долю коммуникаций Ойкумены, через наши сети проходят все финансовые и информационные потоки. У нас — уникальное оборудование, под нашим покровительством лучшие учёные, лучшие творцы, лучшие... Вы не видите здесь потенциального противоречия?

Противоречия? Из тех, благодаря которым целые цивилизации вдруг оказываются стёртыми в мелкую пыль? Трудно было бы не заметить.

Я вдруг полностью утратила интерес к разговору. Всё это уже было сказано, и не раз.

— ...нас терпят. Крупные государства связаны договорами, необходимостью сохранять лицо и угрозой экономических санкций. Но лишь на поверхности. Неужели вы не понимаете? Пиратство и работорговля процветают, потому что кому-то нужны. Те империи и республики, которые на международных конференциях провозглашают сотрудничество ради борьбы с организованной преступностью, платят колоссальные деньги, чтобы заполучить парочку наших генераторов, или темпоральный двигатель, или подсевшего на наркотики дарая-полукровку, который сможет создать им несколько незарегистрированных порталов. Это — отдушина, предохранительный клапан, который заставляет мириться с ненавязчивой и почти абсолютной властью арров над ими же фактически и созданной Ойкуменой!

Я будто отдалилась, с одной стороны, впитывая новую информацию, с другой — не имея ни возможности, ни желания на ней сосредоточиться. Паттерны политических комбинаций и многоходовых построений вспыхивали где-то на краю сознания, но перед мысленным взором неотступно мелькала сияющая шкура тигра, превращающаяся вдруг в туманные крылья эль-ин. Что хотела сказать мне память моего народа? Что я должна сделать?

Почему мне так страшно?

— ...отвратительно. Но система отрабатывалась столетиями. Мы использовали это как способ избавления от отбросов. Ты не обращала внимания, что непосредственно у арров нет ни тюрем, ни институтов социального контроля? Очень осторожно, так, чтобы сами пираты ничего не заподозрили, им сплавлялась вся шваль нашего общества. Конечно, случались и осечки. Настоящие похищения, настоящие убийства. В конце концов установилось хрупкое равновесие: Эйхаррон не трогает ристов. Ристы очень и очень осторожны, когда трогают Эйхаррон.

— Ристы? — Вопрос я задала совершенно автоматически. Голова занята другим. Что же со мной такое творится?

— Ристы, синдикаты, мафия, якудза — названий много. Они сильны, Антея. Сильны даже не оружием и не холодной жестокостью, а молчаливой и упорной поддержкой, которую им оказывают «респектабельные государства», особенно когда дело доходит до противостояния Эйхаррону.

Я смотрела на Нефрит, на её ярко-изумрудные, причудливыми волнами спускающиеся на плечи волосы, на её хрупкую, нескладную фигуру, лисьи черты лица. Я знала, что она очень болезненно переживала свою принадлежность к «низкому» сословию, неспособность манипулировать вероятными реальностями и, следовательно, невозможность занять достойное положение среди арров. Но в то же время мне никогда не встречался другой человек, бывший бы столь же самодостаточной личностью. Сильный телепат и потрясающе сильный пророк, она тем не менее не могла управлять физическими законами. Зато сама была законом для всех встречавшихся на её пути. Интересно, это врождённое качество, из тех, что так старательно культивируют генетики Эйхаррона, или же она сама его выработала? Как? Поневоле вспомнилась Дийнарра, которой сейчас, на Эль-онн, занялась одна из Целительниц души. Эта дарай-леди не проводила различия между своей личностью и теми способностями, которые возвышали её над окружающим человеческим стадом. Потеряв одно, она самовольно отказалась от другого. Интересно, если бы Нефрит вдруг утратила возможность инстинктивно видеть Истину во всех её проявлениях, сочла бы она это долей худшей, нежели смерть?

Нет. Она бы изменила Истину так, чтобы та вновь стала видимой.

— ...конечно, не нравится такое положение дел. Последние лет тридцать или около того я пыталась хоть что-то здесь сделать. Если бы только дараи не противились этому едва ли не больше самих ристов. Им удобно...

Что такое личность? Набор качеств? Привязанностей? Способностей? А если их отнять? Вот если бы я вдруг лишилась способности танцевать изменения? Что бы от меня осталось?

Впрочем, зачем глупые вопросы? Все ответы были получены, когда погиб Иннеллин. Мне ли не знать, что бывает, когда теряешь душу?..

— ...теперь, когда ты разворошила это осиное гнездо, будет настоящая кровавая баня! Ристы руководствуются той самой стадной психологией, которую ты так презираешь! И уж поверь, у них хватит возможностей подкрепить свои угрозы силой! Мои поздравления, о Хранительница! Вы втянули свой народ именно в ту тотальную войну, которой так старались избежать! А заодно — и мой народ тоже!

Сфокусироваться на её словах было едва ли не невыполнимой задачей.

— Война недопустима.

— О, реакция, наконец-то! Я уж начала бояться, что ваше сиятельное величество совсем отключилось!

Язва.

— Мне плевать, какие негласные соглашения у вас были с этой швалью. Эль-ин под ними не подписывались.

— Вы подписались и под этим, когда пожелали стать аррами!

Я отмела этот аргумент резким движением ушей.

— Наши женщины неприкосновенны. Точка. Если сейчас настало время заставить всю Ойкумену осознать сей факт — так тому и быть.

— Да? И как вы это сделаете? Царственным движением ресниц отмените организованную преступность? — Её ручной сен-образ налился тёмно-бордовым, источая совершенно неуместный, на мой взгляд, сарказм.

— Ну, если понадобится...

— Как! Убьёте ещё пару детей, чтобы размазать по стенкам всех врагов?

Она, наверно, пожалела об этих словах ещё раньше, чем те сорвались с губ. Я не слышала.

Я не видела.

Я не думала.

Вой, вскрик. Зеленоволосая женщина, распростёртая на стене, с глазами, полными ужаса. Сила, вдавившая её в плиты, расплавила камень пола на три метра вокруг, переломала мебель в мелкую крошку.

Сергей, ворвавшийся в комнату с обнажённым мечом и полубезумным взглядом.

Если бы она не была арром! Если бы не была обвешана генераторами защитных полей. Если бы не успела выставить перед собой мощнейший, на грани своих способностей пирокинетический щит...

Если, если, если...

...упала на колени, завернувшись в крылья и обхватив руками голову. Ауте, что со мной происходит?

Осторожные, неуверенные шаги. Движение воздуха — жестом запретила мужу приближаться. Прикосновение руки к плечу.

— Антея? — Невероятная для арра фамильярность. Эти ребята считают тактильные контакты интимным, сберегаемым лишь для самых близких людей переживанием. — Леди Хранительница, я сожалею. Не знаю, что на меня нашло. Я не должна была так говорить.

Что на неё нашло?

У меня, конечно, вспышки бешеного темперамента были всегда. Тщательно просчитанные, хорошо контролируемые вспышки, управлять которыми я могла столь же легко и совершенно, как и любым из своих изменений. Это же пришло не просто бесконтрольно — вопреки моим желаниям, убеждениям, вопреки попыткам остановиться. Я чуть было не убила ту, кого искренне считала другом.

— Что здесь произошло?

Я дёрнулась, точно от удара. Сергей! Я вытащила сюда Сергея — через слои Вероятности, через пространство и время, выдернула, как может только вене выдернуть своего риани. Как я, демоны меня разорви, умудрилась отколоть такую глупость?

Ауте! Бедняга, должно быть, даже не понимает, кого ему защищать: жену, которую любит больше жизни, или госпожу, о роли которой не подозревает, но о необходимости служить которой кричат все инстинкты?

Взять себя в руки. Прекратить мандраж. Действовать.

Успокаивающий сен-образ для Нефрит.

Я подняла лицо, беззаботно улыбнулась.

— Лорд Сергей, чем мы обязаны визиту?

И одновременно — тончайшая работа на уровне его подсознательного: затуманить воспоминания, убедить, что прибыл сюда по своей воле и застал нас за выяснением отношений. Остальное его разум довоображает сам.

На мгновение его лицо словно затуманилось, в глазах мелькнуло растерянно-сердитое выражение, тут же сменённое маской безупречной вежливости.

Мы с Нефрит облегчённо обменялись мыслями. Осторожно. Чтобы он не заметил.

— Леди Нефрит, леди Антея, я бы хотел проводить вас на захваченную у пиратов базу. Там... есть что-то, что вам следует видеть. — Оч-чень мне не понравилось, как это звучало.

Я встала на ноги осторожно, помогая себя загустевшими крыльями, точно костылями, и изо всех сил стараясь показать, что всё идёт как надо. Проблема в том, что это было не так.

— Следует видеть?

Сергей чуть помедлил, внимательными глазами следя за Нефрит, что-то сердито говорившей в браслет. Наверно, отдаёт приказ почистить тут всё как следует.

— Да.

О-хо-хо...

Я послушно двинулась в его сторону, но вдруг застыла, напряжённо поводя ушами. Развернулась, раскинула сеть поисковых сен-образов... и вспыхнула чистейшей радостью, уловив знакомое трепетание Вероятностных слоёв.

Он появился в дверном проёме, просто шагнул из ниоткуда, одетый в штаны цвета хаки и обтягивающую чёрную майку, великолепно оттеняющую перламутровые переливы дарайской кожи. Чёрные волосы собраны в тугой хвост, что выгодно подчёркивает скульптурную лепку скул и совершенную линию подбородка, серые глаза ищут мой взгляд.

— Аррек!!!

Сен-образы заметались по комнате ошалевшими от радости чертенятами, а я с неизвестно откуда взявшейся грациозностью скользнула вперёд, обвила его шею руками, сбив с плеча рассевшегося там альфа-ящера, губами нашла его губы...

И тут же отстранилась, выскользнула угрём, плавно прошла по комнате, блистая неожиданно проснувшейся чувственностью.

Получилось?

Он ответил спокойно, будто отметая любые мысли о деле в такой момент.

Да.

Хорошо. Многообразие возникших теперь вариантов развития событий заставило меня предвкушающе прищуриться. Так, так, та-ак...

Аррек наконец оторвал от меня свой особый, «голодный» взгляд и бегло так осмотрел разгром, учинённый в некогда вполне прилично обставленной комнате. Иронически-небрежно заломил брови.

— Мы с леди Нефрит... проверяли боевые заклинания.

— Разумеется.

И я тут же ощутила настойчивое желание когтями стереть понимающую ухмылочку кое у кого с довольной физиономии. Никто не мог так многозначительно протянуть «разумеется», как младший дарай-князь Аррек арр-Вуэйн.

Но он уже склонился в придворном поклоне перед Нефрит и Сергеем, обмениваясь с ними дежурными приветствиями. Спокойно прошёл по комнате, совершенно случайно — разумеется! — задев моё крыло. То, что от мимолётного прикосновения меня бросило сначала в холод, а затем в жар, к делу отношения, конечно, не имело.

— Я слышал, вы были во время моего отсутствия очень заняты, моя леди? — И сен-образом, видимым только мне:

Малыш, неужели тебя и на минуту нельзя оставить одну? Тут же начинаешь громить неприступные крепости и объявлять тайные войны непобедимым армадам!

Обезоруживающая улыбка.

— Можно сказать и так. — Сами напросилисъ!

— Какая жалость, что вы не дождались моего возвращения. Я бы у удовольствием помог вам в столь достойном начинании.

— Не сомневаюсь в этом.

И уже с другой эмоциональной окраской:

Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, любимая.

— В следующий раз я непременно так и поступлю. — Я тоже на это надеюсь. — Лорд Сергей только что предложил нам небольшую экскурсию к захваченной базе. Желаешь присоединиться?

— Разумеется.

На этот раз перемещение осуществлял Аррек. Разница была более чем ощутима: если каждый раз, когда я пыталась пройти в собственный портал, меня чуть ли не наизнанку выворачивало от потери ориентации и чувства ненадёжности, то теперь, не успела я моргнуть, одни декорации сменились другими. Просто и естественно, как дыхание.

Колибри приветствовал наше появление радостно, но почему-то с затаённым страхом. Что же такого важного хотел показать нам Сергей?

Аррек спокойно огляделся вокруг, вопросительно приподнял брови. Видящий Истину, он не мог не понять, что эта крепость здорово отличается от всех остальных баз типа Вулканос. Я чуть заметно склонила уши, признавая, что частично это и моя работа.

Похоже, наши не теряли времени, пока я шаталась по разным звёздным системам, выуживая безголовых потеряшек. По коридорам и залам сновали озабоченного вида арры и эль-ин, о чём-то громко спорили, что-то измеряли, недовольно хмурились и швырялись друг в друга нелицеприятными мыслями. Дройды скоренько разносили всё ещё спящих пиратов, выводили из бесчисленных карцеров ошарашенных пленников. И надо всем этим царил бархатистый баритон Колибри, отдававший полупросьбы-полуприказы.

Я машинально ответила на дюжину приветственно-одобряющих сен-образов, устремившихся со всех сторон, и вопросительно обернулась к Сергею.

— Анита! — Знакомый голос заставил радостно подпрыгнуть на месте.

— Профессор Шарен!

Я бросилась к высокой сухопарой фигуре, маячившей в одном из дверных проёмов, с воплем совершенно невоспитанного ребёнка обвила руками его шею, быстро чмокнула в щёку, чуть мазнув по коже губами.

Профессор, вы здесь!

Он не услышал. Шарен, конечно, далеко не обычный человек, но способностями, позволяющими некоторым из смертных ощущать многопространственные сен-образы, не скорректированные специально для человеческого восприятия, он не обладал. Впрочем, моё поведение и выражение лица и так сказали седогривому старцу всё что нужно.

— Тоже рад тебя видеть, Анита. — Он провёл рукой по почти материальному шёлку правого крыла, осторожно устраивая этот каскад золота и энергии за моим плечом, с улыбкой отстранился, оглядывая свою непутёвую ученицу с ног до головы. Нахмурился, почему-то недовольный тем, что увидел. — Всё в порядке?

— Да. Немного устала. — Это была почти не ложь. Авось никто не заметит.

Взгляд человека пробежал по моим глазам, по сияющему между ними многоцветию имплантанта, метнулся в сторону. Шарен так и не научился воспринимать меня тем, кто я есть — невероятно для человека, наделённого столь гибким и ярким воображением.

Тут я ощутила лёгкое, какое-то недовольное смещение в окружающем пространстве. Ага, северд-ин нас догнали. Интересно, как это Аррек организовал перемещение, умудрившись не притащить их на своём хвосте? Он иногда любит откалывать подобные фокусы: считает, что телохранителям маленькие взбучки полезны. Поддерживают их в форме, не дают зарасти жирком и так далее. Понятно, почему Безликие его не любят. Впрочем, его никто не любит — отношение, которое Аррек в окружающих тщательно культивирует и поддерживает с одному лишь ему известной целью.

Шарен тем временем о чём-то тихо заговорил с Нефрит, и я была несколько удивлена, увидев в их телесном общении даже знаки взаимного уважения и той особой теплоты, которая возникает между давно знакомыми людьми. Невербальная жестикуляция почти на грани создания сен-образа, когда двое столь хорошо друг друга понимают, что лишние фразы спрессовались в едва заметное движение бровей или неразборчивое хмыканье. Впрочем, чему тут удивляться? Я сама уговорила Шарена, или принца Шарена, если вы предпочитаете официоз, служить юридическим посредником между аррами и эль-ин. А значит, ему пришлось много работать с держащей в своих загребущих пальчиках вожжи власти женщиной. Н-да, это-то понятно. А вот когда старый плут умудрился стать закадычным приятелем Аррека?

И вот вся эта развесёлая компания вместе со мной, плетущейся где-то сбоку, направилась в глубь станции. Мы ввалились в небольшой вагончик, который тут же пулей сорвался с места. Внутри ничего не указывало на движение, но лёгкое прощупывание проносящихся где-то снаружи стен показало, что скорость почти превышала звуковую. Да, Колибри действительно довольно большой для корабля.

Тут наконец я обнаружила источник беспокойства, изводившего меня последние полчаса. Сергей, отражение его чувств. Ауте, я же свернула связь, я не должна его ощущать! Когда эта дурацкая ситуация с отношениями вене-риани начала столь стремительно выходить из-под контроля?

Я выпустила невидимый для смертных сен-образ, позволяющий мне видеть происходящее за спиной, и принялась внимательно изучать сам первоисточник «проблемы». Сергей, военачальник-метани Дома Вуэйн, арр, воин, муж Нефрит. Очень опасен. Что ещё я о нём знаю? Да ничего. Как-то так всегда получалось, что окружающие воспринимали его не то как деталь обстановки, не то как тень собственной жены. Вот и сейчас застыл за её плечом невозмутимой статуей. Кто не знает, может принять за простого телохранителя.

Не молодой уже мужчина, не красивый, не высокий, не наделённый на первый взгляд особенными пси-дарованиями... правда, только на первый. Феноменальные щиты у мальчика. А годков мальчику уже набежало никак не меньше четырёх сотен. Более чем почтенный возраст для арра, дольше они не живут.

Медленно-медленно, будто в замедленной съёмке, Сергей повернул голову в мою сторону. Глянул вопросительно. Как почувствовал? Ведь на сознательном уровне он и не подозревает о том, что я с ним сотворила. Скорее всего. Ауте, мать всех сюрпризов, пожалуйста, сделай так, чтобы он не знал! Только разборок с насильно привязанным риани мне сейчас и не хватало для полного счастья.

Вагончик остановился где-то глубоко в недрах базы, стена растворилась, будто её и не было. Какой-то странный уровень, явно жутко засекреченный, пахнет сложнейшими технологиями и госпиталем. Я огляделась, нахмурилась. Как-то сама собой оказалась рядом с Арреком, почти испуганно вцепившись в его руку. Что-то он чувствовал, что-то, заставляющее мышцы Видящего Истину невольно напрягаться. Нефрит, наделённая тем же даром, хотя, быть может, и не так щедро, осталась спокойной, но сен-образ, приставленный к ней много лет назад и ставший для тех, кто знает на что смотреть, лучшим индикатором её эмоций, испуганно метнулся к Сергею и обратно.

Колибри?

Молчание.

Шарен вёл нас, и лицо его было мрачнее мыслей.

Одна из стен скользнула в сторону, открывая — нет, не проход, а что-то вроде прозрачного чана, где в густой зеленоватой жидкости плавало обнажённое человеческое тело. Тончайшая, почти невидимая паутина проводов опутала истончённые мускулы, уходя прямо под тускло сияющую даже сейчас кожу. Перепутать было невозможно: истинный дарай. Точнее, когда-то это тело было истинным дараем. Ауте, Ауте, мать милосердия, а я думала, что Дийнарре здорово досталось...

Должна признать, в абстрактном и отдалённом знании, полученном мной во время танца с Колибри, это выглядело совсем не так, не так...

Биологически этот человек был вполне жив. Фактически от него осталась только оболочка — набор клеток и тканей, способных к выполнению заданных извне функций. Способности, отвечающие за генерацию Вероятностных полей и вообще за пси-манипуляции, были любовно сохранены и даже приумножены кое-какими трансмутациями, а вот что касается осознания, целеполагания, личности... В целом, вся эта сложнейшая конструкция (называть её человеком даже мысленно уже не получалось) несколько напоминала имплантанты эль-ин: биологическое существо, служащее придатком, симбионтом для носителя (Колибри?) и выполняющее некие приказы, но собственным разумом, в обычном понимании этого слова, не наделённое.

Только вот не помнила я, чтобы для выращивания имплантантов кого-то приходилось так изменять. Да ещё против воли. А Зимний ещё хотел учить людей жестокости...

Кстати о людях. Шарен вёл себя, как и подобает специалисту по антропологии перед столь интересным экспонатом: очень профессионально, очень обезличенно. Он и не такое видел. Арры же не зря славились своим самообладанием: ни у одного даже зрачки не расширились. Совершенный самоконтроль. Слишком совершенный: у меня под рукой кожа заледенела от обилия наброшенных Арреком на свой локоть щитов.

Да ещё сен-образ Нефрит метался по коридору в состоянии, близком к истерике.

— Похоже, наши друзья из ристов были куда более скрытны с нами, чем мы привыкли думать, вы не находите? — Аррек.

Ауте, что у него с голосом? Любимый, ты пугаешь меня...

Нефрит медленно, леденяще-спокойно кивнула, не отрывая взгляда от показаний вдруг вспыхнувшего перед ней голографического монитора. В воздухе замелькали цифры и формулы какой-то технической документации. Её сен-образ вдруг ясно полыхнул совершенно определённым намерением: уничтожить это место, это существо, это...

— Нет! — Мой голос хлестнул по напряжённым нервам собравшихся звонким хлыстом. — Колибри ни в чём не виноват. Он этого не делал, ему от рождения-то всего несколько часов.

Нефрит, не оборачиваясь, кивнула.

— Возможно. Это... надругательство должно быть убрано. Телу должно быть позволено самоуничтожиться. Хоть в этом мы должны ему помочь.

— Нет.

— Нет?! — Вот теперь она повернулась так быстро, что юбки взметнулись пышным облаком. — Нет???

— Это тело — часть материального обеспечения Колибри. Забрать его — всё равно что у вас, арр-леди, вырезать пару извилин в мозгу. Да и рано ещё хоронить существо, которое дышит, живёт... Хоть и в изменённой форме.

Её глаза опасно сощурились, что-то дрогнуло за щитами. Сергей подобрался: вряд ли он сам сейчас понимал, на кого бросится в случае конфликта. Аррек до боли сжал мою руку, заставив кисть онеметь, альфа-ящер на его плече резко и протяжно свистнул. Северд-ин размазались в воздухе ускользающими тенями.

— Довольно. — Мой голос был столь тих, что все невольно вынуждены были переключиться на сосредоточение внимания, чтобы хоть что-то услышать. Трюк, давным-давно подхваченный у профессора Шарена, непревзойдённого мастера по манипулированию двуногими. — Нечего тут строить из себя оскорблённую невинность. Арры сами «отлаживали этот механизм столетиями». Конец цитаты. Если результат вас расстроил — идите и сделайте себе харакири. И нечего набрасываться на совершенно непричастное к этому существо.

Почти минуту висела жуткая, удушающая тишина. Только Аррек у моего плеча расслабился сразу, полностью. Он всегда умел быстро оценивать ситуацию и прогнозировать события. Рассудительный мой! Наверняка на запястье синяки останутся, радость моя железнолапая...

Наконец Нефрит отвернулась, резким голосом осведомившись, есть ли тут ещё подобные... блоки. Узнав, что есть, пожелала увидеть. Все люди — мазохисты. По определению.

Спасибо.

Колибри. Вылез-таки наконец.

Не за что.

Экскурсия проследовала дальше. Всего на Колибри обнаружилось двенадцать дарай-блоков (а как их ещё назвать?), разбросанных по самым защищённым закуткам. Арры были спокойны и бешено сдержанны. Я с Шареном обменивалась тихими замечаниями и внимательно изучала не слишком обширную информацию. Северд-ин остались совершенно равнодушны, всё так же бдительно выискивая за каждым поворотом банду наёмных убийц. Желательно — вооружённых мечами и кинжалами. Других им расчленять было бы неинтересно.

Около третьего «экспоната» Аррек вдруг остановился. Посмотрел.

Спаси меня Ауте, если он когда-нибудь на меня так посмотрит.

— Это было Перлайном. Считалось, что он погиб тридцать лет назад, во время мятежа на Ми-таври. Особые генетические анналы, девятнадцатая программа, восьмое поколение, степень соответствия — пять. Его бы никогда не отдали ристам.

И после паузы.

— Да, наши друзья из ристов определённо были очень скрытны с нами. — Было что-то в знакомом голосе, какое-то ледяное спокойствие. Я вдруг стала понимать, почему он с таким отвращением бежал от любых обязательств перед собственным народом. Ауте знает, я от эль-ин не в восторге, но чтоб так...

Из двенадцати ещё четверых удалось опознать как пропавших без вести. Обстановка медленно, но верно накалялась.

Следующим пунктом программы были пленники. Обычные пленники, но по сравнению с тем, что с ними вытворяли, те, в «блоках», казались счастливо отделавшимися. Я вполне могу понять, что люди разработали множество разнообразных методов ломать себе подобных, превращая их в рабов во всех смыслах этого слова. Практичность и всё такое. Но вот то, что они всячески стремились арсенал сих методов расширить, да ещё путём проведения интереснейших экспериментов... на живом материале...

Подумать только, ведь то же самое могло бы случиться с нашими девочками... тех, трёх, в медблоках, судя по всему, уже готовили к таким вот исследованиям.

Аррек заледенел, обернулся в эту свою доводящую до безумия неподвижность, будто вся жизнь вдруг вытекла из совершенного, сияющего тела. Не могу сказать, что на этот раз я особенно на него обиделась. Каково было ощущать подобное Целителю, да ещё Видящему Истину, я даже представить себе не могла. Не хотела.

А он, хвала Ауте, не позволил мне это почувствовать.

Нефрит была совершенно спокойна... и только налившийся беспробудной чернотой сен-образ обещал кому-то крупные неприятности в ближайшем будущем. Во внешней политике Эйхаррона назревали кру-упные изменения.

Сергей... Сергей внешне тоже оставался отстранён и невозмутим, бесшумной тенью следуя за своей женщиной, предлагая ей поддержку и утешение одним фактом своего присутствия. Но вот то, что время от времени прорывалось от него через нашу связь, заставляло меня в кровь полосовать клыками губы. Он не сердился, не истекал жаждой мести. Ему просто было больно.

Шарен не шутил. Впервые с тех пор, как я его встретила. И это, наверно, пугало больше всего.

Наконец я решила, что на сегодня хватит. Если кто-то ещё что-то не рассмотрел, пусть остаётся.

— Что ж, по крайней мере, это было познавательно!

А я никогда и не претендовала на наличие нормального чувства юмора.

Нефрит вскинула голову, посмотрела на мои распухшие, окровавленные губы и промолчала. Кажется, ей было стыдно. Ну и ну, сегодня прямо день открытий — все ведут себя совсем не так, как обычно!

— Интересно, что же у этих ристов за техническое обеспечение такое, что они умудряются так запросто скручивать дараев? — Я рассуждала вслух и была удивлена, услышав ответ.

— Я не думаю, что наш хирург из ристов. — Аррек. Первая его фраза за последний час. Я вскинула глаза, тревожно вглядываясь в совершенное лицо.

Ты в порядке?

Конечно, малыш. Ну что может случиться с таким мерзавцем, как я?

— ...не тянут. Тут пахнет чем-то посерьёзнее. Да и такие операции, как у «блоков», сделать на современном уровне развития медицины, даже на Эйхарроне, невозможно.

Уж в чём, а в медицине он разбирался.

Нефрит неохотно кивнула.

— Думаете, арр-отступник?

— Маловероятно.

Я дёрнула ушами. Люди! Так плоско мыслят!

— Не зацикливайтесь на этой возможности — есть и другие. Бездна свидетель, в ваших Диких Мирах можно найти магов более чем высокого уровня. Сюрпризы Ауте имеют привычку падать нам на головы из самых неожиданных источников.

Шарен чуть удивлённо приподнял брови. Ну да, простым людям арры о существовании неподконтрольных им миров дикой магии, разумеется, не сообщали.

Нефрит, конечно, не могла не вставить что-нибудь этакое стервозно-умное.

— Не забудьте о своём народе, Хранительница. Ставлю что угодно, эль-ин при желании могли бы отколоть что-то подобное.

Аут-те! Сколько ни вращаюсь среди смертных, никак не привыкну к их полной, полной... Да она даже не поняла, какое оскорбление нанесла!

— Эль-ин вошли в состав Эйхаррона. Были отданы чёткие приказы о том, как можно, а как нельзя вести себя со смертными. В частности, было оговорено, при каких условиях допустимо применение насилия. Данная ситуация под те условия не подпадает.

Они почти попятились от холода моего тона, от налившихся вдруг тёмными тонами глаз. Шарен выдавил из себя ухмылку и попытался разрядить обстановку обычной своей хохмочкой.

— Знаете, история о принятии эль-ин в ряды арров напоминает мне старый анекдот. Идёт по лесу старушка с плазмотроном, навстречу ей солдат. «Аи, служивый, а ты случайно не хочешь меня изнасиловать?» — «Никак нет, бабуля!» — «А придётся, служивый!»

Аррек хмыкнул, я согнулась пополам от хохота, в то же время пытаясь в сен-образе воплотить всю прелесть и точность аналогии. На лице Нефрит появилось этакое оскорблённо-постное выражение: такого рода юмор она считала по меньшей мере плоским.

Ладно. Пора заканчивать эту тянучку. Я коротко и отрывисто попрощалась со смертными, подхватила мужа под руку, сен-образом сообщив ему, что хочу домой, и открыла портал на Эль-онн. Аррек, едва успев кивнуть остальным, умудрился скорректировать перемещение так, что тошноты и на этот раз не было. Но северд-ин проскочили вполне благополучно.

Ауте, как болит голова. Этот день что, никогда не кончится?